Гоголь как великий художник-реалист, в правдивом и широком изображении социальной действительности, как писатель, выражавший национальное и народное начало в своем творчестве, сохранил все свое значение и влияние на многие поколения писателей. Писатели демократического лагеря 60-х годов — Глеб Успенский, Помяловский, Решетников и многие другие — также продолжали традиции, связанные с Гоголем, насыщая свои произведения новым общественным содержанием, обращаясь к еще более смелой и последовательной критике действительности. «Нравы Растеряевой улицы» Гл. Успенского углубили социальную живопись Гоголя, придали конкретность его сочувствию к людям, уродуемым несправедливостью социального строя, усилили резкость обличительных красок.
«Величайшим русским писателем» называл Гоголя Чехов. Такие рассказы Чехова, как «Человек в футляре», «Смерть чиновника» и многие другие, особенно близки к гоголевским принципам комического изображения. В них резко подчеркивается сатирическое начало, гротескно заострены проявления духовного ничтожества и раболепия представителей омертвевшей бюрократической клики «существователей». Не менее характерно для Чехова и его внимание к бытовым мелочам, деталям повседневности, в которых он, как и Гоголь, умеет увидеть и подчеркнуть типическое, рисуя с их помощью социальный и психологический облик своих героев. Особенно близки к гоголевской традиции чеховские водевили, с их едкой иронией, острым комизмом бытовых ситуаций, меткой характерностью речевых портретов персонажей.
Велико было значение произведений Гоголя для национальных литератур. Оно прежде всего в том круге передовых и гуманных идей, в том протесте против всего косного и отжившего, в глубокой правдивости художественного метода Гоголя, которые способствовали развитию и укреплению передовых стремлений и реалистических тенденций, уже проявившихся в самих национальных литературах.
Особенно близким творчество писателя было литературе и культуре украинского народа, считавшего Гоголя своим сыном, горячо любившего писателя, с такой поэтической силой воспевшего родную ему Украину. Великий украинский поэт и пламенный революционный демократ Т. Шевченко с благоговением и любовью писал о Гоголе как о своем учителе, друге и брате. «Перед Гоголем, — говорил Шевченко, — надо благоговеть, как перед человеком, одаренным глубочайшим умом и нежнейшею любовью к людям». Он приветствовал поэму «Мертвые души», восхищаясь глубокой человечностью и обличительной силой произведений Гоголя. Поэт-демократ отмечал в своем дневнике: «Как хороши «Губернские очерки»… Я благоговею перед Салтыковым. О Гоголь, наш бессмертный Гоголь! какою радостию возрадовалась бы благородная душа твоя, увидя вокруг себя таких гениальных учеников своих».[435] В своей прозе и в своих поэтических произведениях Шевченко выступал как последователь Гоголя, развивая его художественные принципы. В поэме «Гайдамаки» Шевченко продолжил гоголевское понимание народа как ведущей силы истории, создал образы, близкие по своему духу и характеру героической эпопее Гоголя «Тарас Бульба».
Особенно значительную роль сыграло творчество Гоголя для таких писателей, как Е. Гребенка и Квитка-Основьяненко, писавших и на русском и на украинском языках, усвоивших традиции и художественные принципы Гоголя-сатирика и Гоголя-гуманиста. Многие украинские писатели — И. Франко и Панас Мирный, Михайло Старицкий и Иван Тобилевич — считали Гоголя своим учителем, продолжали и развивали традиции своего великого земляка. Иван Франко неоднократно указывал на благотворное влияние русской культуры и, в частности, творчества Гоголя на культуру украинского народа. Развивая идеи русских революционных демократов Белинского, Чернышевского, Добролюбова, И. Франко обращался к произведениям Гоголя, вел борьбу за критический реализм в украинской литературе, за ее демократический характер. Выступая против буржуазных националистов, пытавшихся принизить значение Гоголя, И. Франко указывал на революционизирующее воздействие таких произведений Гоголя, как «Ревизор» и «Мертвые души»; первый том поэмы Франко перевел на украинский язык в 1882 году. В своей повести «Захар Беркут» Франко продолжал художественные принципы народной эпопеи Гоголя, его «Тараса Бульбы».[436]
Большой любовью пользуется Гоголь в славянских странах. Выступая от лица чешского народа, проф. Я. Челяковский писал в дни гоголевского юбилея 1909 года: «Мы счастливы, что он не только ваш, но и наш. Он из самых популярных и любимых писателей у нас».[437] «Великим учителем реализма» чехословацких писателей назвал Гоголя Зденек Неедлы, указывая, что «Гоголь стоял у колыбели нашей литературы».[438] Именно своим отношением к народу, глубоким и правдивым реализмом своего творчества Гоголь стал особенно близок чешской литературе. Уже в 1839 году был опубликован перевод «Тараса Бульбы» на чешском языке, а в 1849 году были переведены Гавличеком «Мертвые души». Прогрессивные представители чешской культуры — Челяковский, Коллар — высоко ценили произведения великого русского писателя, понимая значение их для борьбы чешского народа с австрийской монархией. Пьесы Гоголя, начиная с 60-х годов XIX века, стали неотъемлемой частью репертуара крупнейших театров. Влияние гоголевского реализма сказалось в творчестве наиболее прогрессивных чешских писателей — Божены Немцовой, Яна Неруды, Алоиза Ирасека. Особенно большую популярность получил в Чехословакии «Тарас Бульба». Образ героического борца за национальную независимость способствовал воспитанию патриотического чувства в чешском народе. Этот образ в романе Ирасека «Братство» нашел свою национальную историческую параллель.
Велико было значение Гоголя и для болгарской литературы.[439] Болгарская общественность в связи со столетием со дня рождения писателя отмечала: «Мы преклоняемся и благоговеем перед памятью гениального русского поэта, который своими бессмертными творениями дал новое направление русской мысли, показал художественную мощь русского слова, прославил на весь мир русское имя».[440] Классик болгарской литературы Иван Вазов называл Гоголя «своеобразным гением, волшебным художником», продолжив в своем творчестве традиции гоголевского реализма.[441]
Не менее значительно было воздействие творчества Гоголя и за пределами славянского мира, в первую очередь в литературах народов, входивших в состав России, в частности для грузинской или азербайджанской литератур. Нарождение в них нового, реалистического этапа развития литературы вызвано было созреванием демократических тенденций, борьбой с феодальными пережитками. Путь социальной сатиры, правдивого изображения действительности в интересах демократических масс, на который вступили передовые грузинские и азербайджанские писатели в 50-60-х годах XIX века, был им облегчен великим примером русской литературы и в первую очередь Гоголем.
Творчество Гоголя еще при его жизни вызвало живой интерес в кругах прогрессивной грузинской общественности. Во главе с другими русскими писателями Гоголь содействовал развитию в грузинской литературе реализма, демократических и гуманных устремлений. «Нечего и говорить, — писал крупный грузинский писатель И. Чавчавадзе, — что русская литература сыграла руководящую роль на пути нашего прогресса и оказала большое влияние на все, что составляет наши духовные силы; она наложила свой отпечаток на наш ум, на нашу мысль, на наши чувства и вообще определила наше направление».[442]
В 1886 году в Тбилиси на вечере, посвященном пятидесятилетию со дня первой постановки «Ревизора», выдающийся грузинский поэт Акакий Церетели прочел свое стихотворение «Памяти Гоголя», в котором высказал уважение народа Грузии к великому русскому писателю и глубоко определил значение Гоголя:
Другой деятель передовой грузинской культуры Н. Николадзе, который в 60-80-х годах вместе с И. Чавчавадзе и А. Церетели пропагандировал демократические идеи русской прогрессивной литературы, указывал на непреходящее значение Гоголя уже в новых условиях торжества капитализма. «Разве мы не видим, — писал грузинский критик, — сплошь и рядом, у себя под носом, погони людей за мертвыми душами и за чужими капиталами! Разве наш сосед, выискавший их на месте и умолчавший об их смерти для того, чтобы забирать в течение двух лет их содержание, — не чистокровный Чичиков?..»[444]
436
См. автореферат докторской диссертации Н. Е. Крутиковой «Гоголь и украинская литература», М. 1953.
438
Цит. по ст. В. Д. Савицкого «Творчество Гоголя в Чехословакии», сб. «Гоголь. Статьи и материалы», изд. Ленингр. гос. университета им. А. А. Жданова, Л. 1954, стр. 311.
439
К. А.