«Хлестаков. Нет, я не хочу! Вот еще! мне какое дело? Оттого, что у вас жена и дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно! Нет, благодарю покорно, не хочу.
Городничий (дрожа). По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои: это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься».
Несоответствие речей и реплик персонажей с их мыслями и поступками — один из наиболее распространенных приемов комического у Гоголя. Городничий, аттестующий себя перед Хлестаковым в качестве рачительного и неусыпного благодетеля беззастенчиво ограбляемого им города, смешон, потому что зритель прекрасно понимает цену его красноречия. Гоголь сам в «Театральном разъезде» раскрывает как основной идейный и художественный принцип своей комедии срывание маски лицемерия и «благопристойности» с плутов и негодяев, захвативших в свои руки власть: «В ней, — то есть в комедии, — говорит «очень скромно одетый человек», — как мне кажется, сильней и глубже всего поражено смехом лицемерие, благопристойная маска, под которою является низость и подлость, плут, корчащий рожу благонамеренного человека. Признаюсь, я чувствовал радость, видя, как смешны благонамеренные слова в устах плута и как уморительно смешна стала всем, от кресел до райка, надетая им маска»,
Художественные средства Гоголя-драматурга направлены на разоблачение этого лицемерия. Чиновники города, начиная от городничего и кончая почтмейстером, прилагают все усилия, чтобы показаться честными и «благонамеренными» людьми, но их ложь и притворство в конечном итоге неизменно обнаруживаются. Зритель все время понимает полное несоответствие между их фальшиво-благонамеренными речами и подлинной сущностью. Этим определяется и речевая характеристика персонажей, которая основана на разоблачении словесной фальши, маскирующей подлинное содержание их мыслей и чувств.
Именно поэтому у городничего два «языка»: один грубый и откровенный — в тех случаях, когда он говорит в кругу «своих», и другой льстиво-официальный, сугубо книжный, бюрократический — когда он обращается к выше его стоящим по чину и положению. Этот языковый контраст комически подчеркивается Гоголем на всем протяжении пьесы.
Герои «Ревизора» на каждом шагу лгут и в то же время беспрерывно разоблачают себя. На протяжении всей комедии они постепенно проявляют свои наиболее глубоко скрытые недостатки и пороки, всю отвратительную и низкую сущность своей натуры. Уже с самого начала комедии городничий представлен как взяточник и плут, но в дальнейшем он вырастает в грозную фигуру деспота и честолюбца, грубого и дерзкого хищника, забравшего в свои лапы весь город. Подхалим и хитрец Земляника не только умеет ловко устраивать свои делишки, но он и доносчик и клеветник. Провинциальная кокетка Анна Андреевна обнаруживает в последнем действии свое ненасытное честолюбие. Каждый эпизод пьесы вносит все новые и новые штрихи для понимания характера персонажа, приоткрывает перед зрителем (и читателем) ту лицемерную личину, под которой он выступал вначале: городничий — рачительный управитель города, пекущийся о благе его жителей, Анна Андреевна — заботливая мать, Земляника — добродушный хлопотун. Все эти личины спадают одна за другой, и обнажается подлинно жестокая и безобразная сущность всех этих лицемеров и хищников.
Одним из основных художественных средств рисовки персонажа для драматурга является язык. Речевая характеристика персонажей «Ревизора» свидетельствует об их социальной типичности и вместе с тем передает индивидуальный облик каждого из них. Своеобразие речевой манеры, словаря, фразеологии, синтаксиса, интонации каждого из героев выражает особенности его характера, типические черты его социального и психологического облика. А. М. Горький, говоря о создании характеров в пьесе, указывал, что «достигнуть этого можно только силою языка, тщательным отбором наиболее крепких, точных слов».[252]
Гоголь расширил рамки литературного языка, широко включив в него языковые особенности всех классов и профессий, отказавшись от той стертости и нивелированности книжного языка, от той мертвенной грамматической правильности, которая утверждалась грамматикой Греча и рецензентами «Северной пчелы», нападавшими на писателя за его словесную «грубость». В ответ таким критикам Гоголя Белинский (в «Журнальных и литературных заметках», 1842) приводил слова П. Вяземского, выступившего при появлении «Ревизора» с защитой языка Гоголя. «Есть критики, которые недовольны языком комедии, — писал Вяземский, — ужасаются простонародности его, забывая, что язык сей свойствен выведенным лицам. Тут автор не суфлер действующих лиц, не он подсказывает им свои выражения: автор — стенограф».[253]
Замечательно сказал о языке гоголевских пьес И. Гончаров: «Каждая фраза Гоголя так же типична и так же заключает в себе свою особую комедию, независимо от общей фабулы, как и каждый грибоедовский стих».[254] Гончаров имел в виду здесь выразительность реплик Гоголя, каждая из которых раскрывала характер персонажа, являясь столь же меткой, эпиграмматически точной формулой, как и грибоедовский стих.
Смешные и вместе с тем отвратительные фигуры, живые лица, а не моральные олицетворения или гротескные комические маски — таковы персонажи «Ревизора», воплощающие всю чудовищность и мерзость бюрократического режима. Сквозник-Дмухановский — типическая фигура аракчеевского режима, значение и роль его отнюдь не ограничены рамками деятельности городничего скромного заштатного городка. В образе Сквозника-Дмухановского Гоголь выпукло передал основные черты чиновника-бюрократа, ставшего чуть ли не центральной фигурой той эпохи. Напомним характеристику бюрократа, данную Герценом для николаевской эпохи «фасадной империи»: «Большие знатоки всевозможных формальностей, холодные и нерассуждающие исполнители приказов свыше, они были преданы правительству из любви к лихоимству».[255] Мечты Сквозника-Дмухановского о генеральстве вполне обоснованны: те качества преданного исполнительного служаки и бюрократа, которые он проявляет в должности городничего, являлись и обязательными свойствами всего правительственного аппарата, самых высших его звеньев.
Обкрадывая и обманывая государство во имя своих корыстных личных интересов, городничий остается «верным» служакой, преданным тому режиму, который позволяет ему сделать карьеру. Он плоть от плоти этого режима, вне которого невозможно самое существование таких городничих. Городничий сам считает себя носителем этой ничем не ограниченной власти на том основании, что он назначен на свой пост для поддержания раз навсегда заведенного «порядка». В тех наставлениях, которые он дает в начале комедии чиновникам, чувствуется не только прожженный делец, но и администратор, уверенно выполняющий «предначертания» правительства. Взятки же и прочие проступки городничий считает естественной компенсацией за свою преданность престолу и начальству. «Нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, — считает городничий, — и вольтерианцы напрасно против этого говорят». На упрек судьи Ляпкина-Тяпкина в том, что взятки шубой в пятьсот рублей, которые берет городничий, предосудительнее, чем борзые щенки, получаемые самим судьей, городничий с непоколебимой уверенностью в своей верноподданнической благонамеренности отвечает: «Ну а что из того, что вы берете взятки борзыми щенками? Зато вы в бога не веруете; вы в церковь никогда не ходите; а я по крайней мере в вере тверд и каждое воскресенье бываю в церкви».
Образ городничего необычайно полнокровен, жизнен. Гоголь показывает его в самых разнообразных проявлениях и аспектах, во всей его социальной типичности и психологической углубленности «Городничий, — по словам Гоголя, — не карикатура, не комический фарс, не преувеличенная действительность, и в то же время нисколько не дурак, но по-своему очень и очень умный человек, который в своей сфере очень действенен, умеет ловко взяться за дело, — своровать и концы в воду схоронить, подсунуть взятку и задобрить опасного ему человека». Как отмечал еще Белинский, в городничем прежде всего сказался провинциальный чиновник, который начал службу по-старинному и выслужился из чиновничьей мелкоты в городничего — главное лицо в городе. Чтобы дослужиться до городничего, ему пришлось на своем веку испытать немало унижений, пройти досконально нечистоплотную чиновничью «науку» подхалимства, взяточничества, бюрократического чинопочитания, надувательства. Недаром в заключительной сцене, обескураженный раскрывшимся обманом городничий исступленно кричит: «… выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду; трех губернаторов обманул!..» В этом признании ясно все прошлое городничего. Ловкий и беззастенчивый карьерист, не стесняющийся никакими средствами для того, чтобы пробить себе дорогу, — он по-своему не глуп и предприимчив. Долгие годы службы сделали его грубым и циничным, он безнаказанно обирает «вверенный» ему город, попирает на каждом шагу не только все нравственные устои, но даже и те «законы», блюсти которые он назначен. Все его усилия направлены на соблюдение внешнего, видимого благолепия, достигаемого путем притворства, обмана, лицемерия, долженствующих приукрасить «фасад» крепостнических порядков, прикрыть творимые им безобразия.
253
П.