В конце 1846 года попечителем Московского учебного округа была задержана защита диссертации К. Аксакова "Ломоносов в истории русской литературы и русского языка" за содержащиеся в ней "многие мысли и выражения... весьма резкие и неприличные, относящиеся до Петра Великого и политических его преобразований" 4. Диссертация являлась результатом пятилетнего труда К. Аксакова и должна была стать, по мысли ее автора, чем-то вроде теоретического кредо славянофильства. Гоголь узнал о содержании работы К. Аксакова еще до того, как она была завершена, и резко ее осудил. В декабре 1844 года он пишет С. Т. Аксакову, что диссертацию Константина "следует просто положить под спуд на несколько лет, а вместо ее заняться другим" 5. Год спустя Гоголь сообщил Шевыреву, что он советовал К. Аксакову не только не представлять диссертацию к защите, но "даже уничтожить ее вовсе" 6.
1 Н. В. Гоголь, Сочинения, изд. 10-е, под ред. Н. Тихонравова, т. IV, М. 1889, стр. 53.
2 "Отчет Император, публ. биб-ки за 1893 год", Спб. 1896, стр. 23.
3 Н. В. Гоголь, Письма, т. III, стр. 117.
4 Н. Барсуков, "Жизнь и труды Погодина", т. VIII, стр. 343.
5 Н. В. Гоголь, Письма, т. II, стр. 559.
6 Там ж е, т, III, стр. 117.
Отношения Гоголя с семьей Аксаковых становились все более сложными, то и дело обостряясь вспышками взаимного раздражения и отчуждения. Не понимая истинных причин поведения Гоголя, С. Т. Аксаков склонен в своих воспоминаниях искать объяснения его "странностей" в "капризах" "скрытной" натуры писателя. Его безудержно восхваляли, его опутывали паутиной приторной лести. Его пытались изобразить этаким святым великомучеником: "Это -- святой человек", -- записывает дважды в своем дневнике старшая дочь С. Т. Аксакова -- Вера Сергеевна 1. Но за всеми славословиями скрывалось полное неприятие того, что составляло основу творчества Гоголя. И писатель временами очень остро чувствовал это. Выдающийся интерес представляет его письмо к А. О. Смирновой от 20 мая 1847 года. "Хотя я очень уважал старика и добрую жену его за их доброту, -- писал он, -- любил их сына Константина за его юношеское увлечение, рожденное от чистого источника, несмотря на неумеренное, излишнее выражение его; но я всегда, однакож, держал себя вдали от них. Бывая у них, я почти никогда не говорил ничего о себе; я старался даже вообще сколько можно меньше говорить и выказывать в себе такие качества, которыми бы мог привязать их к себе. Я видел с самого начала, что они способны залюбить не на живот, а на смерть... Словом, я бежал от их любви, ощущая в ней что-то приторное..." 2
1 "Дневник В. С. Аксаковой", ред. и примеч. Н. В, Голицына и П. Е. Щеголева, Спб. 1913, стр. 20, 27.
2 Н. В. Гоголь, Письма, т. III, стр. 469--470.
В "Истории моего знакомства с Гоголем" есть любопытное признание автора: "Во всем круге моих старых товарищей и друзей, во всем круге моих знакомых я не встретил ни одного человека, кому бы нравился Гоголь и кто бы ценил его вполне" (наст. изд., стр. 105). Аксаков имел здесь в виду своих петербургских знакомых и друзей, но по иронии судьбы эти строки с немалым основанием могли бы быть адресованы ко многим московским "друзьям" Гоголя, в их числе -- к самим Аксаковым.
Пресловутая "неоткровенность" Гоголя была своеобразной формой самозащиты писателя от людей, не понимавших его и отдаленных от него пропастью разногласий в оценке явлений жизни и искусства. В 30-е и начале 40-х годов эти разногласия были слишком очевидны. Произведения Гоголя отрицали крепостническую действительность, будили яростную ненависть к ней. А московские его "друзья" целиком принимали эту действительность и ее защищали. Аксаковы, как и все славянофилы, были враждебны общественному пафосу гоголевского творчества, его критическому, обличительному направлению. Белинский с полным правом мог писать о произведениях Гоголя, как о "положительно и резко антиславянофильских" 1.
Через несколько месяцев после упоминавшегося выше письма к Смирновой Гоголь решился высказать горькую истину и самому С. Т. Аксакову. Он писал ему: "Я никогда не был особенно откровенен с вами и ни о чем том, что было близко душе моей, не говорил с вами, так что вы скорее могли меня узнать только как писателя, а не как человека" 2. Шевырев сделал выговор Гоголю за это письмо и сообщил, что Аксаковы остались им недовольны: "Они считали тебя всегда другом семейства. Ты же начинаешь с того, что как будто бы отрекаешься от этой дружбы и потому даешь себе право быть с ними неискренним" 3. Гоголь вскоре снова написал Аксакову: "Что ж делать, если я не полюбил вас так, как следовало бы полюбить вас! Кто же из нас властен над собою?" 4
1 В. Г. Белинский, Полн. собр. соч., под ред. С. А. Венгерова, т. XI, стр. 6.
2 Н. В. Гоголь, Письма, т. IV, стр. 63.
3 "Отчет Император, публ. биб-ки за 1893 год", стр. 53.
4 Н. В. Гоголь. Письма, т. IV, стр. 115.
Так, шаг за шагом, рушится прекраснодушная легенда об отношениях Гоголя с его "московскими друзьями".
Еще более показательна история отношений писателя с М. П. Погодиным, лишь вскользь и притом далеко не объективно освещенная С. Т. Аксаковым.
Гоголь познакомился с Погодиным в июле 1832 года. Вскоре между ними установились близкие отношения. Погодин начинал свою литературную деятельность в 20-е годы как человек умеренно-либеральных взглядов. Он был хорошо знаком с Пушкиным, сочувственно оценившим его драматургические опыты ("Марфа-Посадница", "Петр I"), Но уже со второй половины 30-х годов Погодин начал быстро менять вехи и вскоре стал одним из столпов реакционной идеологии официальной народности и непримиримым идейным противником Белинского.
В 30-е годы Гоголя связывала с Погодиным известная общность интересов в области литературы и особенно -- истории. Гоголь посвящал Погодина в свои творческие планы, часто обращался за советами и помощью в вопросах, касающихся истории. Так продолжалось до конца 30-х годов. Но вскоре их отношения резко изменились.
В 1841 году Погодин начал издавать журнал "Москвитянин", ставший одним из воинствующих центров реакции в борьбе против прогрессивных сил русской общественной мысли и литературы. Погодин начинает грубо эксплоатировать свои отношения с Гоголем, настойчиво понуждая его к активному сотрудничеству в своем журнале.
Славянофилы упорно распространяли слухи о предстоящем появлении на страницах "Москвитянина" произведений Гоголя. Один из писателей в этой связи писал Погодину: "Все ждут, что-то будет в "Москвитянине" Гоголя? Его сотрудничество, кажется, непременно расширит круг журнала; Гоголя любят все, для него между читателями нет партий" 1.
Гоголь по приезде в Москву обычно останавливался и жил у Погодина, в мезонине его дома на Девичьем поле. Погодин не гнушался никакими средствами, чтобы достичь своей цели. С. Т. Аксаков рассказывает в своих мемуарах: "Погодин пилил, мучил Гоголя не только словами, но даже записками..., которые посылал ежедневно к нему снизу наверх. Такая жизнь сделалась мученьем для Гоголя и была единственною причиною скорого его отъезда за границу" (наст. изд., стр. 140--141). В 1914 году были опубликованы двадцать четыре записки, которыми обменялись Погодин и Гоголь. Некоторые из этих записок представляют большой интерес. Вот одна из них, датируемая Е. Казановичем началом 1842 года. Погодин пишет на клочке бумаги Гоголю: "Я устраиваю теперь 2 книжку "Москвитянина". Будет ли от тебя что для нее?" Гоголь кратко и выразительно отвечает На обороте этого же клочка: "ничего" 2, В начале апреля 1842 года Гоголь получил из Петербурга цензурное разрешение на печатание "Мертвых душ". На страницах "Москвитянина" появляется объявление о предстоящем выходе нового произведения. Погодин потребовал от Гоголя разрешения опубликовать в журнале несколько отрывков из поэмы до ее выхода в свет отдельным изданием. Гоголь категорически отказался. Он написал откровенную записку Погодину: "А насчет "Мертвых душ": ты бессовестен и неумолим, жесток, неблагоразумен. Если тебе ничто и мои слезы, и мое душевное терзанье, и мои убеждения, которых ты не можешь и не в силах понять, то исполни по крайней мере, ради самого Христа, распятого за нас, мою просьбу: имей веру, которой ты не в силах и не можешь иметь ко мне, имей ее хоть на пять-шесть месяцев. Боже! Я думал уже, что буду спокоен хоть до моего выезда..." 3
1 Н. Барсуков, "Жизнь и труды Погодина", т. VI, стр. 228--229.
2 См. Е. К а з а н о в и ч, "К истории сношений Гоголя с Погодиным", "Временник Пушкинского дома", Петроград, 1914, стр. 80.