– Слыхал, что в городе произошло? – не дав Аркадию долго удивляться встрече, добродушно спросил Серафим Аполлонович. – А я ведь лично румын предупредил. Мало того, что они сами по себе все здание промониторили, прости, я хотел сказать обыскали, обшарили, прочесали с миноискателями. Эх, металлодетекция, металлодетекция…
Серафим Аполлонович с удовольствием отхлебнул из кружки, от которой шел запах ароматнейшего кофе, достал коробку, из которой извлек сигару, неторопливо прикурил и, наконец, втянул дым в себя. У Аркадия глаза полезли на лоб.
– Кубинская, от наших в недалеком будущем союзников, – не так, чтоб очень уж понятно, пояснил он. – Сигару не предлагаю, а кофием угощу, даже и не думай отказываться. Такого кофе давненько наш южно-пальмирский обыватель не нюхивал. Считай, что тебе повезло. Стал подпольщиком, переходи на спецснабжение, привыкай. Небось, отец твой даже по офицерскому пайку такого не получал. Да знаю, знаю. Вся семья одной из моих теток попала под Голодомор. Никого из них вытащить не сумел.
Лицо Серафима Аполлоновича продолжало ухмыляться, в глазах засветились словно не от сего мира огоньки. И наверное, Аркадий бы испугался, если бы точно не знал про этого учителя, что он добрый. Еще не родился учитель, который бы на этом деле смог провести своих учеников. Хоть весь урок кричи, указку через колено ломай и учебную доску с нечеловеческим ревом со стены срывай, а все равно добрый.
Серафим Аполлонович вышел в соседнее помещение и скоро оттуда послышался завораживающий аромат необыкновенного кофе.
«Как бы наверху его не услышали», – с тревогой подумал, стремительно усваивая опыт конспирации, Аркадий, и тут же из смежного помещения донеслось:
– Можешь не волноваться, тайную приточно-вытяжную вентиляцию тут еще в середине прошлого века устроили торговцы белыми рабынями. Говорят, что этот бизнес на равных паях греки с евреями держали. Рабынь, конечно, на Туретчину отправляли, какая международная кооперация, однако. Хочешь спросить, только ли нерадивые славяне своих девушек в турецкую неволю продавали? Нет. Успокойся, греки и евреи тоже. У каждого народа находятся свои праведники. Так что не комплексуй за славян, не хуже других.
– А как же полиция? – в волнении воскликнул Аркадий.
– Ты хотел спросить, а как же насквозь коррумпированная южно-пальмирская полиция? – осторожно ставя дымящиеся кружки на стол, уточнил Серафим Аполлонович. – Вот тут свое брали славяне, не все же грекам и евреям на незаконном бизнесе наживаться, верно?
– Серафим Аполлонович, вы интернационалист? – прямо спросил Аркадий собеседника, как участник коммунистического подполья участника коммунистического подполья.
– Давай-ка, Аркадий, – пригубив кофе и посмаковав его, сказал Серафим Аполлонович, – прямо с сего мгновения прекращай пользоваться этой профанной терминологией. Скажем так, не упоминай мемов всуе. Приучайся смотреть на себя, как на потенциального посвященного. Вопросы будут?
– Вопросы есть, но их не будет, – точно попав на нужную линию поведения, ответил Аркадий.
– Ты хоть кофе-то отхлебни, – приободрил его Серафим Аполлонович и посмотрел на часы. – Прошло три часа после взрыва. Военный комендант Южной Пальмиры погиб, а с ним множество офицеров его штаба погребены под обломками здания. А вот господин генерал-майор Константин Трестиориану, весь осыпанный строительной крошкой, выберется на белый свет, потому что в нужный час находился в нужной капсуле, замаскированной под одну из бесконечных комнат. И ты уже, конечно, понял, кто ему подсказал правильные место и время.
– Почему вы ему помогли?
– Чтобы он знал, кому в дальнейшем подчиняться. Мы вовсе не собираемся отдавать Румынию маршалу Антонеску. Ну а пока… – Серафим Аполлонович еще раз взглянул на часы. – Ну а пока господин генерал-майор вражеской на данный момент армии готовится составить докладную своему верховному командованию. И в этой докладной, – нарочито позевывая, скучным голосом продолжил говорящий, – он сообщит о принятых им срочных мерах для наведения порядка в городе. Так и отобьет в правительственной телеграмме: «Принял меры, чтобы повесить на площадях Южной Пальмиры евреев и коммунистов». Кого он назначит коммунистами, я примерно догадываюсь, за них вполне сойдет местный криминалитет, а евреи они и есть евреи, что младенцы, что малолетки, что пенсионеры. Как ты думаешь, это евреи взорвали комендатуру?
– Боже упаси! – воскликнул Аркадий.
– Конечно же, не они. Им сейчас точно не до того, чтобы комендатуры взрывать.
Оба собеседника задумались.