«Гори, звезда моя, не падай…»
Гори, звезда моя, не падай,Роняй холодные лучи.Ведь за кладбищенской оградойЖивое сердце не стучит.Ты светишь августом и рожьюИ наполняешь тишь полейТакой рыдалистою дрожьюНеотлетевших журавлей.И, голову вздымая выше,Не то за рощей – за холмомЯ снова чью-то песню слышуПро отчий край и отчий дом.И золотеющая осень,В березах убавляя сок,За всех, кого любил и бросил,Листвою плачет на песок.Я знаю, знаю. Скоро, скороНи по моей, ни чьей винеПод низким траурным заборомЛежать придется так же мне.Погаснет ласковое пламя,И сердце превратится в прах.Друзья поставят серый каменьС веселой надписью в стихах.Но, погребальной грусти внемля,Я для себя сложил бы так:Любил он родину и землю,Как любит пьяница кабак.
«Жизнь – обман с чарующей тоскою…»
Жизнь – обман с чарующей тоскою,Оттого так и сильна она,Что своею грубою рукоюРоковые пишет письмена.Я всегда, когда глаза закрою,Говорю: «Лишь сердце потревожь,Жизнь – обман, но и она пороюУкрашает радостями ложь.Обратись лицом к седому небу,По луне гадая о судьбе,Успокойся, смертный, и не требуйПравды той, что не нужна тебе».Хорошо в черемуховой вьюгеДумать так, что эта жизнь – стезя.Пусть обманут легкие подруги,Пусть изменят легкие друзья.Пусть меня ласкают нежным словом,Пусть острее бритвы злой язык, –Я живу давно на все готовым,Ко всему безжалостно привык.Холодят мне душу эти выси,Нет тепла от звездного огня.Те, кого любил я, отреклися,Кем я жил – забыли про меня.Но и все ж, теснимый и гонимый,Я, смотря с улыбкой на зарю,На земле, мне близкой и любимой,Эту жизнь за все благодарю.
«Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело!..»
Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело!Вспомнить, что ли, юность, ту, что пролетела?Не шуми, осина, не пыли, дорога.Пусть несется песня к милой до порога.Пусть она услышит, пусть она поплачет.Ей чужая юность ничего не значит.Ну, а если значит – проживет не мучась.Где ты, моя радость? Где ты, моя участь?Лейся, песня, пуще, лейся, песня, звяньше.Все равно не будет то, что было раньше.За былую силу, гордость и осанкуТолько и осталась песня под тальянку.
«Я красивых таких не видел…»
Сестре Шуре
Я красивых таких не видел,Только, знаешь, в душе затаюНе в плохой, а в хорошей обиде –Повторяешь ты юность мою.Ты – мое васильковое слово,Я навеки люблю тебя.Как живет теперь наша корова,Грусть соломенную теребя?Запоешь ты, а мне любимо,Исцеляй меня детским сном.Отгорела ли наша рябина,Осыпаясь под белым окном?Что поет теперь мать за куделью?Я навеки покинул село,Только знаю – багряной метельюНам листвы на крыльцо намело.Знаю то, что о нас с тобой вместеВместо ласки и вместо слезУ ворот, как о сгибшей невесте,Тихо воет покинутый пес.Но и все ж возвращаться не надо,Потому и достался не в срок,Как любовь, как печаль и отрада,Твой красивый рязанский платок.
«Ты запой мне ту песню, что прежде…»
Сестре Шуре
Ты запой мне ту песню, что преждеНапевала нам старая мать.Не жалея о сгибшей надежде,Я сумею тебе подпевать.Я ведь знаю, и мне знакомо,Потому и волнуй и тревожь –Будто я из родимого домаСлышу в голосе нежную дрожь.Ты мне пой, ну, а я с такою,Вот с такою же песней, как ты,Лишь немного глаза прикрою –Вижу вновь дорогие черты.Ты мне пой. Ведь моя отрада –Что вовек я любил не одинИ калитку осеннего сада,И опавшие листья с рябин.Ты мне пой, ну, а я припомнюИ не буду забывчиво хмур:Так приятно и так легко мнеВидеть мать и тоскующих кур.Я навек за туманы и росыПолюбил у березки стан,И ее золотистые косы,И холщовый ее сарафан.Потому так и сердцу не жестко –Мне за песнею и за виномПоказалась ты той березкой,Что стоит под родимым окном.