Раздеваюсь догола
И печально, и весело,
В условиях климата
Арктики и Сахары.
Приезд – самостоятельно!!!"
Когда та несчастная женщина сказала мне, что такие гости будут моими гостями, я не могла поверить! Я-то подумала, что она, exсuse-moi, под мухой… Надеюсь, что вам сидится удобно… в моем зале иногда случаются поломанные спинки, разбитые бутылки и жвачка, жевательная резинка, прилепленная к спинкам сидений… Прошу прощения, что я говорю так быстро, только я привыкла к тем, что быстро слушают. Не могут они неспешно глядеть. Вообще глядеть не умеют. Босяки. Понятное дело, excuse-moi.
Она раскрывает объятия в сторону зрительного зала.
Я – Голая Баба!
Вытаскивает из сумки бутылку с минеральной водой, кружку и ложечку. Придвигает стул поближе к обрезу сцены. Наливает воду в кружку, вынимает аспирин и бросает в воду. Обращается непосредственно к зрителям, время от времени подмигивая кому-нибудь из них.
Мы, Голые Бабы… уже и не знаю, как бы ни одевались, под низом всегда голые. Попросту, рождаемся голыми, и живем такими, пока кто-то нас не оденет. Только и это не помогает. Все равно, снизу мы голые. На слово никто не верит, потому мы ездим по деревням и городкам – и раздеваемся. Догола. Да, да. И здесь я тоже разденусь. Догола. Потерпите.
Она подмигивает одному из зрителей. Пьет воду с растворенным в ней аспирином.
Впрочем, особо спешить и незачем. Как тело я не особенно-то и удалась. Такое вот пластическое комико-драматическое событие. Творение наивного искусства. Неизвестного автора!
Как говорила моя бабка:
"Своих посетителей Голая Баба
В комплекс неполноценности не загоняет!".
Правильно, мышата!
Присматривается к публике.
Даже за границей, только свистни
Не забудешь мои сиськи!".
Чего, не нравится? Не faux pas? Не un, deux, trois? Голая Баба – фе? А будет еще хуже. После моего выступления каждый может сказать: да я сделал бы это лучше, если бы не имел стыда, как эта пани. Жвачки хотите?
Женщина вытаскивает из кармана пальто жевательную резинку и бросает в зрительный зал. Встает со стула, вытаскивает из сумки большую шляпу и ставит вверх дном на то же самое место, куда свою шляпу ставила Женщина с Зонтиком.
"Хотите увидеть чуточку побольше,
Раскрывайте кошелек чуточку пошире!"
А цену за билеты я определяю после выступлений. Каждый платит чуточку иначе. Я присматриваюсь к каждому по отдельности и решаю.
"А кто развлекался хуже всех,
Тот заплатит, как за соболя мех".
Вот так-то, мышата. Народ нужно учить культуре. В следующий раз будут рвать животики.
Она встает со стула и обходит сцену, приглядываясь к зрителям.
Я уже раздевалась
В залах для конференций,
В участках полицейских,
И в сети канализационной
В бальных залах
И дворцах спортивных
Для чиновников высшего разряда
И для беднейших налогоплательщиков
На государственных праздниках
И в государственных тайных структурах.
Жвачки не желаете?
Делает такой жест, будто бы собралась бросить зрителям жевательную резинку, но в последний момент кладет жвачку вновь себе в карман.
Мышата! Здесь не такие вещи надо ловить! Немножечко позанимаемся гимнастикой. Но это потом. Поначалу мы должны привыкнуть друг к другу. Мне нужно знать, а талантливы ли вы как зрители. Пока же что здесь вздымается дух Зонтика и Очень Громкая Тишина.
Хохочет до слез.
Нет, я ведь ее, мышечку, люблю. И мамочку ее знала… бедняжечка. Да. Я ведь со всем уважением к ее заслугам на ниве Незапятнанного Искусства. Со всем моим уважением.
Слышен звонок телефона. Голая Баба вытаскивает из кармана мобильный телефон. В ходе быстрого разговора она снимает пальто и набрасывает его на веревку.
Голая Баба, приезд самостоятельный! Все даты заняты, кроме одной – а вы какую дату имеете в виду? Это же просто колдовство! Я уже боюсь! Люди, этой женщине следует сыграть в Спортлото! Как раз эта дата и свободна. И куда я еду? Замечательно. Слушай, мышонок. Ты начни там рассказывать обо мне самые паршивые гадости, которые тебе только придут в голову. Лучше всего: что меня посадили, и я не приеду. За что, никому не говори, они сами тебе скажут. На кассе напишешь: "Голая Баба! Все билеты проданы". Купят. Народ покупает только проданные билеты. Не проданных не покупают. Сколько там у вас мест? Двести? Значит так, сотню выбросить в кассу, и запустить четыреста, пускай они там толкаются, пускай им не хватит воздуха, пускай им сразу станет неудобно – они же мгновенно впадут в экстаз. Ладно, мышка, заканчиваю, потому что я на работе. И не могу дождаться.