Когда он вернулся домой, Энни все еще торчала на кухне. Сидя с чашкой кофе за кухонным столом, она просматривала «Гардиан». Дункан подошел к ней сзади, обнял и застыл в такой позе.
— С чего это ты вдруг? — проворчала она насмешливо, но доброжелательно. — Мне казалось, что ты на меня злишься.
— Извини. Глупость, мелочность. Какая разница, кто первым прослушал…
— Конечно. Мне надо было тебя предупредить, что нудновато. Но я подумала, что это тебя еще больше разозлит.
Он задохнулся, как будто получил удар в солнечное сплетение. Отшатнулся от нее, перевел дыхание… Наконец снова обрел дар речи:
— Как, тебе не понравилось?
— Нет, почему же. В общем неплохо. Особенно если знать первую. Но слушать ее снова, вместо первой, я б не стала. А ты?
— Это шедевр. Я считаю, что она затмевает прежнюю. А прежняя — мой любимый альбом всех времен.
— Шутишь!
— Нудновато! Бог мой! Тогда и «Король Лир» для тебя нудноват? И «Бесплодные земли»?
— Прекрати, Дункан. Когда ты злишься, тебе всегда изменяет чувство меры.
— Мне за тебя обидно.
— Ну и зря. Мы ведь не по хозяйству собачимся, а пытаемся обсудить произведение искусства.
— Никак нет. Если тебя послушать, мы обсуждаем кусок дерьма.
— Вот, опять поляризация… Для тебя — «Король Лир», для меня — кусок дерьма. Опомнись, Дункан. Да, мне первая «Джульетта» нравится больше. В чем трагедия? Полагаю, большинство согласится со мной.
— О-о, это священное большинство! Все мы прекрасно знаем, чего стоит мнение твоего гребаного большинства. Большинство вообще скорее купит диск какого-нибудь дергунчика из телешоу.
— Ну как же, Дункан Митчелл, великий знаток общества.
— Я… ты меня крайне разочаровала, Энни. Не думал, что ты такая…
— Ну-ну. Следующая стадия. Я подкачала. Мораль не та, умишком слаба, характером тоже не вышла.
— Не хочу конкретизировать. Если ты в этом ничего не в состоянии услышать, то…
— То что? Что это обо мне говорит? Уж скажи, будь любезен.
— Да ничего нового я не скажу.
— А точнее?
— Да куда уж точнее… Что ты дура.
— Спасибо.
— Я не говорю, что ты дура. Я хочу сказать, что ты дура, если не можешь в этом ничего услышать.
— Я не могу в этом ничего услышать.
Он снова выскочил из дома и направился со своим айподом к скамье на морском берегу.
Прошло не менее часа, прежде чем у него возникла мысль об Интернете. Если пошевелиться, он может стать первым, кто откликнется на этот альбом. Более того, он оповестит сообщество фанатов Кроу о существовании новой «Джульетты». Прослушав альбом четыре раза, он уже многое о нем передумал. Так что хватит медлить, пора. Вряд ли Пол Хилл рассылает диски кому попало, да и форумы он еще наверняка не оповестил. Однако, с другой стороны, вряд ли Дункан единственный получил сегодня утром демку. Надо идти домой, как ни претит ему вероятность встречи с Энни.
Он умудрился ее обойти. Она засела в кухне, повисла на телефоне, зацепившись языками не то с матушкой, не то с сестрицей. А кто, скажите на милость, прибыв домой после каникул, первым делом бросится оповещать об этом событии всех наличных родичей? Что это подтверждает? Что и требовалось доказать! Конечно, тут можно поспорить, но ему, во всяком случае, всегда казалось, что чрезмерная привязанность к семье, точнее, к детству уменьшает способность индивида верно реагировать на «взрослые» мысли и истины, которыми так богаты, в частности, десять песен «Голой Джульетты». Когда-нибудь до нее это дойдет, но, пожалуй, не через год и не через два.