— Спасибо, Энни. — Он поцеловал ее в щеку.
— Приятно, когда кто-то есть в доме. С тех пор, как Дункан съехал, такого еще не было.
— О… И за это спасибо.
Он поцеловал ее в другую щеку и отправился наверх.
Субботнее утро, вопреки опасениям Энни, выдалось ясным, ярким и холодным, однако Такеру городок вовсе не показался симпатичнее, чем предыдущей ночью. Без вульгарной дешевки рекламного неона он выглядел усталым, как стареющая шлюха без косметики. После завтрака они направились к морю. Сделали крюк, чтобы поглядеть на музей. Остановились у кондитерской, в которой торговали леденцами наразвес по четверть фунта; Джексон выбрал довольно жуткие на вид розовые пастилки. Вышли к пляжу, принялись учить Джексона пускать «блинчики» плоской галькой, и тут Энни вдруг изрекла:
— Ого!
В их направлении мелко рысил небольшого роста пузанчик, краснолицый и потный, несмотря на прохладу. Поравнявшись с Энни, он остановился.
— Привет, — выдохнул он.
— Привет, Дункан. Что-то не припомню, чтобы ты раньше бегал.
— Ф-фу… Новый режим.
Такер, достаточно осведомленный об их отношениях, понимал, что эти простые фразы нагружены каким-то скрытым значением, но по выражению лица Энни ничего вычислить не смог. В течение краткой паузы Энни попыталась сочинить приличествующую торжественному моменту вступительную фразу, но Дункан ее опередил, с царственным видом выбросив ладонь в сторону Такера.
— Дункан Томсон, — представился он.
— Очень приятно. Такер Кроу.
Автоматизм процедуры не дал Такеру времени задуматься о весомости его имени в данной ситуации.
Дункан выдернул свою ладошку из такеровской, как будто обжегся, и окатил Энни бадьей ледяного презрения.
— Это попросту жалко, — бросил он ей.
И порысил дальше.
Троица глядела ему вслед, слушая, как затихает скрип гальки под ногами удаляющегося бегуна.
— Что ему жалко? — вдруг спросил Джексон.
— Это слишком сложно объяснить, — ответила Энни.
— А я хочу знать. Он на нас рассердился.
— Понимаешь, — принялся объяснять Такер, — этот человек думает, что я не тот, кто я есть на самом деле. Он думает, что Энни попросила меня назвать мое имя, потому что так смешнее.
Джексон сморщил нос и прищурился, пытаясь отыскать в таком развитии событий хоть что-то смешное, однако ничего не обнаружил.
— А что тут смешного? — наконец спросил он.
— Ничего.
— А почему вы думали, что это смешно? — повернулся Джексон к Энни, автору этой непонятной шутки.
— Я не думала, что это смешно, зайчик, — отозвалась Энни.
— А папа сказал…
— Нет-нет. Папа сказал… Видишь ли, я знаю, кто твой папа. А этот человек не знает. Он знает, кто такой Такер Кроу, но он не знает, что он твой папа.
— Он думает, что мой папа — Факер?
Не следовало бы, конечно, смеяться ругательству, произносимому шестилеткой. Однако Энни не удержалась, фыркнула, и Такер сообразил почему. Ребенок произнес бранное слово нейтральным деловым тоном — он честно пытался понять, что произошло.
— В точку! — воскликнул Такер. — Именно так он и думает.
— И еще одно осложнение. — Энни вздохнула. — Вроде бы это уже и не его дело, и тем не менее… Он думает, что ты человек, с которым у меня… связь.
— Почему?
— Фото на холодильнике. Он спросил, я толком не объяснила, имени не называла, вот и…
Только тут до Такера дошло значение царственного великодушия предложенного Дунканом рукопожатия. Теперь можно было попытаться объяснить все Джексону.
— Этот человек думает, что я друг Энни. И еще он думает, что Факер это Такер.
Джексон пожевал губу:
— Ну и ничего смешного.
— Верно. Ничего смешного.
— Тогда ладно, — одобрил Джексон. — Потому что если всем остальным смешно, тогда мне это не нравится.
— В общем, я в данный момент далеко не я, — констатировал Такер.
— Точно.
— Придется доказывать?
— Проблема в том, что Дункан знает о Такере Кроу побольше твоего.
— Ага, а я зато могу предъявить документы.
Через четверть часа Дункан позвонил Энни на мобильник. Они как раз подошли к музею, Энни рылась в недрах своей сумки, разыскивая ключи от входной двери. Жидкие прелести Гулнесса им приелись гораздо раньше, чем они надеялись, так что пришла очередь знаменитой издохшей акулы.
— Не могу поверить, что ты пошла на такое, — с драматическим надрывом продекламировал Дункан.
— Никуда я не пошла и ничего не сделала.
— Если желаешь гулять по городу с дедушкой и его внуком, то это, конечно, полностью твое дело. Но зачем притягивать Такера? С какой целью?