Барыбин еще не потерял способности шутить — его мужество в ситуации, когда он висел на волосок от смерти, с одной стороны, и на волосок от тюрьмы — с другой, вызывало уважение.
— И вы воспользовались помощью специалистов?
— Вы имеете в виду наемных убийц, киллеров? — лиловым обескровленным ртом улыбнулся Барыбин. — Скажу вам как на духу. Я не раз думал об этом. Сначала мне не позволили прибегнуть к этому безотказному средству какие-то остатки совести и остатки порядочности, а потом… Потом было уже поздно. Конечно, я мог нанять людей, которые вскрыли бы квартиру, перевернули в ней все вверх дном и разыскали бы эти тетради. Но в то время, когда такой метод был еще эффективен, я не мог оценить всей грозящей опасности. Понадеялся на то, что она побоится замахиваться на влиятельных людей. А когда понял, что она решилась на все, то было уже поздно — Евгения передала часть рукописи в «Бест бук», и даже ее смерть ничего не могла бы изменить в сложившейся ситуации. Напротив, ее смерть стала для меня еще более невыгодной — поскольку ускорила бы выход книги. Только ее добровольное согласие могло спасти меня или хотя бы облегчить мою участь. Его-то я и пришел добиваться в тот день. В день ее смерти…
Барыбин замолчал, морщась, потянулся к стакану с водой, сделал несколько крупных глотков и обессиленно откинулся на подушку. Часы с золоченым купидоном захрипели, заскрипели и начали бить, медленно, неровно, старчески подкашливая и шипя.
— Я пришел к ней, — глубоко вздохнув, как будто готовясь уйти под воду, продолжал Барыбин. — Она не хотела впускать меня в квартиру. Сказала, что ждет кого-то, что нам давно уже не о чем разговаривать. Я настаивал. Пытался пройти мимо нее. Она отпихивала меня руками, ругаясь, как уличная торговка. Создалась глупейшая ситуация. Наш скандал могли увидеть соседи, могли услышать совершенно посторонние люди. Я с силой оттолкнул ее и прошел в спальню. Сел на кровать и твердо сказал, что не уйду без ее положительного решения.
«Хорошо же, — сказала она. — Раз так, я тоже буду действовать силой». И вышла из комнаты.
Я продолжал сидеть.
У нее был небольшой пистолет, браунинг. Дамский, крошечный, почти игрушечный. Она купила его, когда мы только поженились, и часто носила в сумочке, довольная тем, что у нее есть средство защиты. Я сам учил ее стрелять, чистить, заряжать оружие. Иногда за городом мы уходили в глубь леса и стреляли по воронам и галкам. Евгения стреляла очень метко, у нее была твердая Рука прирожденного стрелка, и даже такой пистолет был в ее руках грозным оружием.
Я сидел на постели, схватившись руками за голову. Послышались ее шаги. Потом раздался щелчок взведенного курка. Я поднял голову. Прямо на меня смотрело черное дуло браунинга.
«Пошел вон отсюда», — сказала она с такой злостью, что я понял: ей ничего не стоит разрядить пистолет прямо мне в лицо.
«Послушай, — примирительно сказал я. — Ты ведешь себя как ненормальная. Я не отниму у тебя много времени. Давай поговорим».
Ее лицо было бледно от бешенства, руки дрожали. Я испугался, что она не справится с собой и нечаянно нажмет на спусковой крючок.
Я встал.
Она взвизгнула: «Не подходи!» — и стала пятиться к двери. Я решил выбить у нее из рук пистолет, чтобы обезопасить себя, и резко дернулся. Она испугалась и выстрелила.
Пуля пролетела, наверное, в сантиметре от моей головы, пробила картину, которая висела над комодом, и застряла в стене.
Пока она не успела снова взвести курок, я выбил у нее из рук пистолет и отбросил его подальше, почти в угол, — она могла накинуться на меня, чтобы отнять его, а драка с женщиной меня не прельщала.
Пока она поднимала пистолет, я выбежал из комнаты, закрыл за собой дверь спальни и сказал в щелку: «Я приду вечером, когда ты уже успокоишься. Выпей валерьянки, чтобы держать себя в руках».
Как взбешенная кошка, она еще что-то шипела за дверью, пытаясь открыть, а я уже вышел из квартиры. На ходу поправляя костюм, я поспешил в банк — мои полчаса истекли…
Барыбин замолчал. Рассказ походил на правду. Странно в этом было только то, что живой Барыбин в своем рассказе выглядел жертвой нападения, а погибшая Шиловская — нападающей стороной.