Но атакует ли «Свобода Сайентологии» американский истэблишмент? Нет. Они говорят о благопристойности, морали, церкви, домашнем очаге, семье, а также о злой и безбожной подрывной деятельности. Ничего из этого не вызвало бы возражения людей Уоллеса, но наверняка радикальные левые могли бы поставить вопрос весьма откровенно. Такие вопросы адресовали мне читатели, побудив написать обсуждаемую статью.
Если мистер Хаббард не несёт ответственности за что–либо в «Свободе Сайентологии», он всё равно не может избежать ответственности за утверждения, сделанные в его опубликованных работах. В ‘Науке Выживания’ (‘Science of Survival’) он туманно говорит о тайной и вероломной подрывной деятельности и о тех безбожниках, которые пытаются пошатнуть церковь, домашний очаг и семью посредством свободной любви и атеизма. Он высоко отзывается о церкви, домашнем очаге и семье. Полиция, говорит нам мистер Хаббард, это «обычные разумные люди…» (Мне интересно, наблюдал ли мистер Хаббард когда–нибудь, как 8 таких разумных людей налетают с пистолетами на одного дзен–хиппи, готовящего свою вегетарианскую пищу). Он тепло отзывается о богачах… «Значительная их часть – это та самая ось, вокруг которой вращается общество»… (Вот с этим я согласен, мистер Хаббард)… «Промышленные гиганты Америки вполне заслужили того, чтобы быть наверху. Там находятся люди, которым улыбается Бог…»
Идея моей статьи ясна: выясните, кем являются и кем не являются ваши друзья.
Вы говорите, что верите в абсолютную свободу. Это промышленные гиганты Америки и люди Уоллеса – друзья абсолютной свободы? А кто – друзья абсолютной свободы? Те, кто борятся за свободу. Левые активисты.
Вот мистер Мустейн пускается в обвинения психиатров. Каждый сайентолог, отвечающий на мою статью, говорит и говорит о психиатрии, как будто статья представляла собой страстную защиту этой сомнительной профессии. Я часто говорил, что девять из каждых десяти психиатров стоило бы сделать ветеринарами, и сбрить эти козлиные бородки, если рассчитывать на популярностью у местного населения.
Да, я знаю об использовании психиатрии как средства политического контроля. Мы видели, как это происходило в России и Германии. Я – яростный противник шоковой терапии и лоботомии. Большинство так называемых психиатрических больниц – это просто лагеря смерти, даже не особо претендующие на то, что они являются чем–то другим. Так что нам нет нужды обсуждать всё это.
Суть в том, что психиатры – слуги истэблишмента. Кто стоит за вашим Психиатром–Смертью с косой? Кто отдает приказы в этом сральнике? Та самая ось, вокруг которой этот сральник вертится, промышленные гиганты Америки. Они сидят на толчке. Они отдают полицейским свиньям и наркоагентам, политикам, психиатрам и газетам приказы. И кое–кто из них хорошо держит себя в тени. Быть невидимым легко, если вы богаты. А их способы контроля всегда коварнее.
Сейчас они в состоянии не пускать на рынок любого писателя, если им не нравится то, что он говорит, лишив его рецензий в воскресных газетах и новостных журналах. Если масс–медиа не дадут места для рецензии, единственным пристанищем писателя останется андеграундная пресса. И как долго просуществует андеграундная пресса под властью Уоллеса или его эквивалента?
Писатели должны быть встревожены тем, куда именно может завести такая политика отсутствия рецензий. Я уже видел это в действии. Моя последняя книга ‘Работа’ только что была опубликована в Англии. Никаких рецензий ни в одной воскресной газете, никаких рецензий вообще где–либо. Помните – книжные магазины могут отказаться поставлять какую–нибудь книгу, если им не нравится, что в ней говорится. ‘Процесс’ (‘The Process’) Брайона Гайсина постигла та же участь — отсутствие рецензий. Тот факт, что тысячи людей были бы рады прочесть эту книгу, не меняет ситуации, если они никогда не слышали о ней и не могут найти ее в книжных магазинах.
В ‘Работе’ немало написано о Сайентологии, и по большей части с симпатией. Я говорю там, что Сайентология — то, о чём стоило бы знать любому эрудированному человеку. Ну а если кто–то сказал бы, что любому эрудированному человеку стоило бы прочесть мои книги, я расценил бы это как рекламу – а вы бы? Выясните, кем являются ваши друзья. Это люди, которые не пускают ‘Работу’ на английский рынок – ваши друзья? Это промышленные гиганты Америки – ваши друзья? Я не могу вообразить более уродливой банды монстров, когда–либо свалившихся на какую–нибудь планету, чем промышленные гиганты Америки… содрогающиеся от отвратительных минеральных потребностей, их глаза горят неукротимым огнём монополии.