В палатки либо в бараки, пока народ на работе, хорошо бы тоже подсунуть, — прислушавшись к разговору, сказал Марк.
Это можно бы, — подумав, согласился Лебедев, — но только не наделать бы нам шуму.
А дайте мне штуки две, — предложил Марк, — я попробую, в маленькие палатки положу, к тем, кого я примерно знаю.
Вот тебе для пробы две — и не больше. Вот сюда положу, — сказал Лебедев, засовывая брошюры под траву, настланную в палатке. — Уйдем — возьмешь. Ну, все, товарищи, ясно?
Вроде все, — переглянулись Кондрат с дедом Ере-меем.
Это хорошо, что ты, Вася, книжек принес из города, — прибавил Еремей. — Теперь с народом куда лучше будет разговаривать. Сам так не объяснишь, как в книжках растолковано.
Надо бы научиться и без книжек так объяснять, — заметил Кондрат, аккуратно надевая на голову фуражку.
Это когда еще научишься! — вздохнул Еремей. — Наша грамота пока таковская…
Ладно, ладно, не прибедняйся, — проговорил Марк, заглянув в палатку. — А сам грамоте и маннберговскую Ли-завету выучил…
Чего же это она маннберговская? — сердито оборвал его Еремей. — Она своя, и фамилия у нее есть своя — Коронотова. Ты не обижай девку-то!
Зачем обижать! Девка она шибко хорошая, — сказал Марк.
То-то, смотри, я за нее брату родному не спущу. Такая скромница да умница. — И дед Еремей погладил свою пышную бороду.
Читать, кажется, очень любит она? — спросил Лебедев.
Все книжки, что были у рабочих, перечитала, — заявил Еремей. — Вот ей обязательно надо дать из этих книжек. Надежная девка. За нее поручусь. И ей полезно будет.
Да, за эту и я поручусь, — сказал Лебедев. — Я очень много раз с ней встречался и вижу, что это человек с чистой душой.
Вот и дай ей почитать книжку.
Дам, — улыбнулся Лебедев. — Ей можно.
Один за другим, с большим промежутком во времени, они разошлись из палатки.
…На другой день Лебедев встретился с Лизой в привычном для них месте, у юных, крупнолистых березок на склоне оврага. Они долго разговаривали о трудпой жизни рабочих. Потом Лиза вспомнила, как к Маннбергу приходил Иван Прокопьевич.
А вечером в тот депь, — Лиза нахмурилась, — эх, и крепко досталось мне от хозяина! Ну, да ничего, пережила! Зато за Ивана Прокопьевича рада. Хорошо вы тогда ему помогли. Вот тут я первый раз и поверила, — она сощипнула с березки листок, размяла между пальцами, — поверила, что человеку можно помочь…
Лебедев тоже сощипнул листок с березки.
Лиза, вы любите читать? — спросил он, слегка наклонившись к ней.
Очень, — призналась Лиза, — только читать стало нечего. Да я и плохо еще читаю. Если крупными напечатано, тогда ничего.
Хотите, я вам книжку принесу? Какие вы любите?
Всякие. А лучше — такие, чтобы про жизнь настоящую.
Читали, откуда мир произошел, отчего дожди и
грозы бывают?
Нет, не читала.
А знаете?
Землю бог сотворил, — нетвердо ответила Лиза, — а гром Илья-пророк делает, что ли…
Ну? Вот видите! А в книжках — есть такие — об этом очень понятно написано. Бог тут ни при чем… И про Илью-пророка попы придумали.
Зачем?
Чтобы боялись люди. Чтобы в церковь ходили молиться. А церковь-то чья? Поповская. А кто церкви содержит? Царская казна. И выходит, что попы заодно с царем действуют, за богатых тянут… А почему богатых на земле мало, а бедных много? Знаете?
Богатства на всех не хватит, — усмехнулась Лиза.
Так ли? Да вот оно, кругом богатство! — обвел рукой Лебедев. — Земля, лес, дичь, может быть — золото… Что же мы с вами не богаты?
С этого не забогатеешь, с лесу-то, — ответила Лиза, как бы подчеркивая: «Тут меня не проведешь!»
Ас чего же богатеют?
Ясно, с денег.
А деньги откуда берутся?
Ну, уж деньги-то… — слегка растерялась Лиза. — Всяко бывает, и отцовские по наследству остаются, и торгуют…
И мы вот работаем, тоже деньги получаем, — перебил Лебедев.,
Ой! Да ведь мы-то от богатых уже получаем! — обрадовалась Лиза, хлопнув Лебедева по руке и как бы говоря: «Эх ты, голова!» Ей в этот день было особенно весело. — Они сколь хотят, столь и дают нам. С этого не то богат — сыт не будешь.
Значит, богатства хватает на всех, только делят его: одному — рубль, а другому — копейку. Так?
Ясно.
Ну, а как вы думаете, Лиза: хорошо это, что у одного много, а у другого нет ничего?
Чего там хорошо! Хорошо, да не всем.
А ведь неплохо было бы сделать так, чтобы всем, рабочим жилось хорошо? "
Так не сделаешь!
Почему?
Как почему? Не сделаешь — да и все…
Ну почему же?