Две женщины в возрасте, в тёмных платьях и белых шляпках. Они болтали на своём родном языке, подкладывая тлеющие угли в широкий камин. Высоко на стене в глаза Кортону и Полтену попалась эмблема: причудливо раскрашенная доска, изображающая пирамидальную конфигурацию, расположенную поверх другой такой же, только перевёрнутой.
- Как ты думаешь, что это за рисунок на стене? - прошептал Кортон.
Две пирамиды, - подумал Полтен. - Одна вверху, другая внизу.
Они были соединены в центре. И что было заключено в каждой из них?
- Точно не знаю. Какой-то еврейский символ, наверное.
- Но я думал, что символ евреев - это шестиконечная звезда, которую мы всегда видим на них. - А потом Кортон задумался. - И то, что они нарисовали, похоже на лица, не так ли?
- Похоже на то.
- Но почему эти лица такие тёмные?
Что-то в этом образе заставило Полтена вздрогнуть. Но, да, он был уверен, что еврейский символ - шестиконечная звезда.
- И знаешь, - продолжал шёпотом Кортон, - я как-то слышал, что евреи Ловенспорта на самом деле вовсе не евреи, они приехали откуда-то из Европы.
Полтен посмотрел на него.
- Я слышал нечто подобное.
- Они не евреи, они просто так себя ведут.
Действительно, - подумал Полтен. - Но, чёрт, какое мне дело, как они себя ведут и во что верят?
Одна из женщин подошла к буфету и достала пару больших голландских жаровен.
- Они готовят, - сказал Полтен. - Ставят чайник и, должно быть, собираются печь кукурузный хлеб.
Глаза Кортона сузились.
- Да, но разве сейчас не странное время для этого?
- Это, безусловно, но…- Полтен покосился в глубь комнаты. - Там нет мужчин. Почему бы нам не зайти внутрь, как мы и планировали, избить этих двух старух и посмотреть, что можно стащить?
Кортон хорошо обдумал эту идею.
Может, просто послать всё к черту? Убить их, потом разжечь угли в камине и сжечь всё это место дотла. Кто узнает?
Прежде чем кто-либо из них смог приступить к этому, Полтен сильно толкнул локтем своего коллегу.
- Смотри-ка! - прошептал он. - Что это? Это…
Кортон уже увидел, что это. Женщина у буфета что-то положила в одну из голландских жаровен, и Кортон сглотнул, когда понял, что это.
Собачья голова.
- Что, чёрт возьми, делают эти женщины, Кортон?
Затем женщина положила вторую собачью голову в другую жаровню. Затем она спокойно отнесла обе жаровни к камину и поставила их на угли. Небольшой лопатой она засыпала жаровни сверху углями.
- Они варят собачьи головы!
- Никогда не слышал ничего подобного, - признался Полтен.
Конечно, он ел собачьи рёбра и поясницу. Но голову - никогда.
- Должно быть, что-то еврейское, - предположил Кортон. - Или что-нибудь такое, чем они занимаются в Европе или ещё где-нибудь. Мне всё равно, что они готовят, - Кортон снова сунул клинок под окно. - Мы быстро войдём, убьём их, а потом обыщем дом, хорошо?
Он начал раскачивать нож, но внезапно ему показалось, что Полтена больше нет рядом.
- Давай, вытащи свой нож и помоги мне с окном…
Полтен не предпринял никаких ответных мер. Когда Кортон оглянулся через плечо, у него отвисла челюсть.
Тут же Кортону на горло накинули верёвку и подвесили на гвоздь на противоположной стене. Даже в лунном свете было видно, как распухло его лицо. Его пальцы тщетно пытались залезть под удавку, чтобы ослабить давление, в то время как ноги болтались в футе над землёй.
- Что происхо…
Нож Кортона выскользнул из его руки, и тени вокруг него сомкнулись. Прежде чем он успел взреветь, его локти оказались за спиной, как цыплячьи крылышки и…
Бах!
…eму выбили зубы дубинкой. Тем временем ещё несколько дубинок колотили в пах Полтена, беспомощно висевшего у другой стены. Когда Кортон был истерзан едва видимой толпой людей, он ещё видел очертания вещей через своё замутнённое сознание. Другие фигуры внизу привели в чувство женщину, которую они изнасиловали, и увели её прочь. Фигуры, продолжавшие бить Полтена в пах, были одеты в тёмные капюшоны и плащи. Затем…
Бах!
…похожая дубинка разорвала яички Кортона в штанах.
Взрыв боли лишил Кортона способности даже думать, хотя он всё равно не мог бы сейчас это делать. Руки, почти бестелесные, выскакивали из-под тёмных плащей и били его. Кто-то взял нож Кортона и сначала воткнул его через брюки в задний проход, а затем с силой потянул его между раздавленными яичками. Кровь хлынула, как из открытого крана.
Перед смертью Кортон был почти уверен, что видел, как его внутренности вытащили из живота и размазали по лицу…