Молодой офицер ошеломлённо оглянулся, его лицо было белым как полотно.
- О, капитан Рош. Чёрт побери…
Рош ухмыльнулся. Внешний вид был важен.
- Выпрямись, рядовой. Ты - полицейский. Боже, ты выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.
- Я… уже сделал это, сэр. В… в доме.
Рош увидел Штейна у двери и перехватил его.
- Что такое? Это больше похоже на захват заложников, чем на убийство.
Даже Штейн выглядел немного потрясённым. Он понизил голос.
- Это дело, которое мы поручили Ди-Мэну и Чокнутому.
- Диспетчер сказал, что произошло несколько убийств. Я заплатил им только за “Печеньку”.
- Вот как? Ну, значит у тебя есть немного больше бардака за те же деньги.
Штейн провёл его в дом, битком набитый полицейскими и криминалистами. Вспышки на камерах щёлкнули несколько раз, вспышки света заставили Роша вздрогнуть.
- Сюда.
Это была гостиная, если это можно так назвать: грязные стены с дырами размером с кулак, ветхая мебель и сломанный диван, плюс множество пластиковых ящиков из-под молока, на которых сидели наркоманы, когда приходили сюда, чтобы закурить. Здесь пахло мочой и потом, как в любом наркопритоне, но было что-то ещё более едкое в воздухе, и Рош знал, что это должна быть свежая кровь. В углу громоздился мусор, на древнем ковре было рассыпано немного порошка и разбросаны знакомые пластиковые мини-пакеты размером один на один дюйм.
- Где, чёрт возьми, “Печенька?” - прошептал Рош.
- В спальне. С остальными. Вот куда они все побежали.
Пройдя по обшарпанному коридору с заплесневелым ковром, Рош свернул в комнату, где снова вспыхнули огни…
Ох, ебать!
От этого зрелища он почувствовал, как будто его ударили по лицу.
- Криминалист говорит, всего шесть тел, - сообщил Штейн.
- Откуда, чёрт возьми, он знает? - огрызнулся Рош.
В вонючей комнате валялись не столько тела, сколько их части. Руки и ноги, которые, казалось, были выдернуты из суставов, можно было увидеть везде, куда бы ни посмотрел Рош. Здесь первоначальный цвет ковра был почти полностью скрыт ещё влажной кровью.
Рош насчитал шесть туловищ, хотя и не был уверен. В одном теле, в животе зияла огромная дыра, открывая блестящие внутренности, из другого тела виднелась открытая грудная клетка. Рош уставился на небьющееся сердце.
Но даже среди всей этой крови он довольно быстро оправился от первоначального шока. Бизнес, действительно, был бизнесом.
Эта комната, полная мёртвых неудачников, ни хрена для меня не значит. Я заплатил этим двум деревенщинам, чтобы они сделали свою работу, и лучше, чем это, они бы не сделали.
Рош внимательно осмотрел каждую отрубленную голову.
Штейн подтолкнул его локтем.
- На комоде.
Рош не уловил.
На старом комоде с открытыми ящиками, полными мусора, лежала голова, которую он искал. Голова лежала на боку, слезящиеся глаза всё ещё были открыты, губы странно поджаты, словно в раздумье. Несомненно, это была голова Трейси “Печеньки” Робертс.
Хорошая работа.
Рош хотел громко хлопнуть в ладоши, что этот будущий информатор больше не представляет для них угрозы, но это может быть неуместно.
Но мне интересно…
- Эй, Кристо! - он спросил у окружного криминалиста, который укладывал отрезанную руку в большой мешок. На нём были бахилы и шапочка для волос. - Та голова на комоде. Есть идеи, где её торс?
Кристо, казалось, ничуть не смутил творившийся вокруг ужас.
- А, рыжая, - oн указал на торс в центре комнаты. - Возможно, это моё предположение, но я не могу быть уверен прямо сейчас, не в этой неразберихе.
Рош сразу понял. “Печенька” была рыжеволосой, с рыжими волосами на лобке.
Ух ты, - подумал он. - Это первоклассная работа.
- Что, э-э-э… Что это у неё там болтается? Ну, ты понимаешь…
Кристо ухмыльнулся.
- Из влагалища, капитан?
- Да.
- Это её матка и весь набор яичников.
Рош поднял брови.
- Как мог… Как мог…
- Как могла её матка и яичники оказаться вне влагалища, капитан?
- Ну, да.
Кристо снова взялся за руку.
- Понятия не имею. Может быть, крюк.
- Крюк?
- Да. Когда я работал в Сиэтле, у нас была тёлка, которую её бойфренд замочил на одном из причалов. Он воткнул в неё багор и вытащил что-то.
- Боже, что за ужасный мир!
Рош собирался уходить, когда увидел что-то ещё, и его сердце подпрыгнуло от радости, которую он был вынужден скрыть. На матраце кровати, который теперь был окрашен кровью и другими различными телесными выделениями, лежала ещё одна голова. Это был мужчина-афроамериканец. У него была дурацкая серьга в ухе в виде крошечного золотого дельфина, а на голове - бейсболка “New York Yankees”.