Всего в доме номер девять по улице, которой даже имя дать не успели, проживало двенадцать человек. Ольга, продавщица из расположенного в полуподвале магазина, жила у себя в подсобке. Да, вот такое получилось совпадение – в Тринадцатом микрорайоне постоянно проживало тринадцать человек. Быть может, сочетание двух чертовых дюжин как раз и привело к тому, что район оказался отрезанным от мира? Ответить на сей вопрос смогут разве что специалисты в нумерологии и конспирологии. Мы же ничего более сказать на эту тему не можем.
Самыми молодыми обитателями Тринадцатого микрорайона были уже упомянутая продавщица Ольга и студент Саша Цвеков. Остальные же – люди в возрасте, пенсионеры. Как так получилось? Да очень просто. По договору с городскими властями фирма, строившая Тринадцатый микрорайон, должна была часть квартир в каждом доме предоставлять очередникам из расселяемых домов, давно уже определенных на снос. Когда строительство было приостановлено, очередники, рассчитывавшие поселиться в Тринадцатом микрорайоне, возмущаться начали. Мол, как так! Снова нас обманули! Да сколько нам еще ждать!
«Нет проблем! – ответили им представители фирмы. – Хотите заселяться – пожалуйста! Только ремонт за свой счет и никаких претензий по поводу коммунальных услуг, которых может и вовсе не быть!»
Те, кто помоложе, подумали, подумали да и решили, что стоит, наверное, еще подождать. А пенсионерам, что ж, хочется хоть на старости лет в своей собственной квартире пожить, пусть даже необустроенной.
– Мы даже ордера получить не успели, – добавила Мария Тимофеевна. – Потому что городская комиссия строительство принимать отказалась. Решили, что ежели въедем, то нас уже отсюда не выселят.
Помимо отсутствия телефонов и телевизионной антенны, в доме не работал лифт. Поэтому новоявленные российские скваттеры заселили три нижних этажа. До пятого поднялся только студент Саша.
– Вообще-то, место здесь хорошее, – подытожила свой рассказ баба Маша. – Не беда, что свалка. Этому мусору без малого уже сотня лет. Дожди его вымыли, ветра выдули, время спрессовало, и теперь это уже и не мусор даже, а культурный слой, – последние два слова Мария Тимофеевна произнесла с особым значением. – Вот плохо только, что автобус отменили, – покачала головой старушка. – Магазин-то продуктовый у нас тут есть, а вот за лекарствами в аптеку или за какой другой нуждой все в город приходится ездить.
Посмотрев на часы, Мария Тимофеевна принялась собирать со стола чашки и блюдца.
– Пора, пора, – приговаривала она при этом. – Нехорошо заставлять людей ждать.
Мария Тимофеевна оказалась права. Когда они поднялись в двадцать четвертую квартиру, почти все были уже в сборе. Не хватало только продавщицы Оли и студента Саши. В большой комнате незаселенной однокомнатной квартиры, стены которой не были даже зашпатлеваны, стояли только стулья, принесенные участниками собрания. Два свободных стула были зарезервированы для гостей, не сказать, что почетных, но все же значимых. Гелий Петрович, явно претендовавший на роль председательствующего, занимал место возле балконной двери.
Как только появились вновь прибывшие, Гелий Петрович трижды звонко хлопнул в ладоши:
– Прошу всех внимания!
В помещении воцарилась тишина.
Выдержав полагавшуюся по регламенту паузу, Гелий Петрович степенно кашлянул в кулак, спрятал руки за спину и молодцевато выпятил грудь:
– Полагаю, все знают, по какому поводу мы тут собрались. Если кто еще не видел грязевого провала, отрезавшего Тринадцатый микрорайон от города, позже у вас будет возможность на это полюбоваться. Ситуация, прямо скажу, критическая. Поэтому все мы должны сплотиться перед общей бедой, которая…
– Гелий Петрович, – перебил председательствующего Лев Иммануилович. – Прежде всего следует определить, насколько серьезно наше положение.
Собравшиеся одобрительно загудели и закивали лысыми головами.
– В таком случае я передаю слово нашим гостям, – широким взмахом руки Гелий Петрович обозначил присутствие Сергея и Володи. – Они лучше любого из нас знают, что же произошло.
– Собственно, – поднялся со своего места Володя, – мы ничего не знаем. Кроме того, что невесть откуда взявшийся грязевой поток перерезал ведущую в город дорогу. Ширина потока более десяти метров. Глубина… Точно сказать не могу, но автобус в нем утонул. К тому же грязь горячая.