Естественно, долго так продолжаться не могло. Рано или поздно Денис должен был выдохнуться, и Владу оставалось лишь терпеливо дожидаться этого момента, стараясь не допускать ошибок, способных привести к его поражению. К сожалению, сделать этого ему не удалось.
Излишне увлекшись быстрыми атаками, Влад начал теснить Дениса, и тот в конце концов пошатнулся и отклонился назад, широко расставив ноги и чуть откинув голову, показав открывшуюся буквально на полсантиметра шею.
«Сейчас!»
Рука Влада вытянулась в молниеносном движении, выбрасывая саблю вперёд, и почти дотянулась до горла противника, когда колено платинового элементаля пронзила резкая боль. Выставленная нога Дениса не могла нанести сильного удара, но его и не требовалось. Едва ощутимый тычок в уже травмированный сустав заставил Влада с шипением упасть набок, а его сабля лишь мазанула по наплечнику, с готовностью загородившему шею Дениса, и выпала из разжавшихся пальцев.
Превозмогая боль, Влад что было силы перекатился по каменному полу, едва избежав волфрамового сапога, грозившего размозжить ему голову. Негромко звякнув, что-то ткнулось ему в запястье. Влад кинул туда быстрый взгляд: двуручник, брошенный Денисом, лежал совсем близко.
Схватив тяжёлый, словно кусок рельсы, меч, Влад перевернулся на спину и с усилием выставил его над собой. Он едва успел: Денис уже прыгнул на него, намереваясь раздавить тщедушного на фоне вольфрамового элементаля.
На сей раз прочность стихии и вес доспеха сыграли с Денисом злую шутку: рукоять двуручника болезненно уткнулась Владу в грудь, выбивая дыхание из лёгких, но вовремя поднятый клинок врезался вольфрамовому элементалю снизу в сочленение между нагрудной бронёй и поножами и застрял, уйдя в живот Дениса на добрый десяток сантиметров. Пронзить тело насквозь не удалось лишь из-за того, что кончик меча изнутри упёрся в заднюю стенку доспеха на спине. Шар в навершии рукояти двуручника скрежетнул по груди Влада, соскользнул, меч вырвался из пальцев. Денис завалился вперёд, всей тяжестью доспеха рухнув на плечо платинового элементаля.
Рука Влада взорвалась болью, и он с трудом сдержал стон, поднимая единственную послушную ладонь перед собой.
«Если не сделаю этого сейчас, другой возможности уже не представится».
В левой кисти возник узкий кинжал. Влад прищурился: прорезь в шлеме Дениса была совсем близко. Он взмахнул рукой, намереваясь положить конец в поединке.
«Жаль, что всё закончится вот так, — печально подумал Влад, увидев, как расширились глаза Дениса под шлемом. — Я победил двоих, но, судя по всему, рука и нога сломаны. Следующий, кто бросит мне вызов, — даже если это будет какой-то слабак, — справится со мной без проблем».
Кинжал, вместо того, чтобы вонзиться в плоть, замер в считанных сантиметрах от шлема.
— Достаточно. Ты победил.
Не веря своим глазам, Влад моргнул. Рядом с ним, наклонившись, стоял Гефест — бледный, с тёмными кругами под глазами, но достаточно сильный, чтобы перехватить запястье Влада в последний момент, не позволив ему убить Дениса. Убедившись, что платиновый элементаль его услышал, Константин Георгиевич отпустил его руку и выпрямился.
— Позовите сюда врача! — громко сказал он, обращаясь к члену Совета, сидевшего ближе всего ко входу в зал. Тот ошарашенно кивнул и бросился выполнять поручение. Гефест обвёл недобрым взглядом остальных элементалей, которые замерли, явно не зная, что делать.
— А вы, уважаемые члены Совета, — он особенно выделил последние два слова, — потрудитесь объяснить мне, что здесь происходит.
Влад с облегчением прикрыл глаза.
"Похоже, третьего поединка не будет".
Глава 23
Ледяные щупальца ветра, пробирающиеся в малейшие промежутки между одеждой и телом, заставили Игоря зябко поёжиться и опустить голову ниже, прижав подбородок к шее. Ни плотная зимняя куртка с капюшоном, ни толстый вязаный шарф не могли полностью защитить от холода, становящегося тем сильнее, чем выше они впятером поднимались к вершине вулкана.
У Морозова действительно был собственный самолёт, но подходящая для приземления площадка была лишь у подножия Ключевской Сопки, поэтому взбираться пришлось пешком. Игорь уже почти жалел о том, что согласился на эту авантюру: он впервые покорял гору, и подъём давался ему совсем нелегко. Что уж говорить об остальных: если Морозов переносил трудности без особых проблем, как, что удивительно, и возрастной Тимофей, продвигающийся вперёд с удивительным энтузиазмом, то увязавшимся с ними Ангелине и Соне приходилось особенно тяжело. Из-за этого им уже не один раз приходилось останавливаться на привал, чтобы хоть немного отдохнуть, и это заметно раздражало Тимофея.
— Ну что, отдохнули? — нетерпеливо спросил он спустя каких-то пять минут после очередной остановки. — Тогда двигаемся дальше. Держитесь, осталось совсем немного!
Вздох Сони был слышен даже сквозь шум завывающего ветра. Лазарев предпочёл бы не брать с собой девочку, но она настаивала на своём участии, а когда рунист настоял на том, что ему может потребоваться помощь второго Идракиля, оставлять Соню в особняке не стали. Теперь ей приходилось, отчаянно потея и ругаясь себе под нос, прикладывать все силы, чтобы не отставать от взрослых.
Ангелина шла молча, но Лазарев видел, что и она порядком устала от бесконечного подъёма. Это проявлялось в болезненной бледности, раскрасившей её лицо, побелевших, упрямо сжатых губах и недовольных взглядов, которые она бросала на Тимофея, когда тот в очередной раз начинал их поторапливать. Игорь понимал её. В конце концов, они шли весь день, и матери, которая долгое время не подвергалась значимым физическим нагрузкам, приходилось несладко.
— Потерпите ещё чуть-чуть, — обернувшись, мягко сказал Морозов. — Вершина уже близко.
Особенность его стихии позволяла Аресу чувствовать себя гораздо комфортнее, чем остальным. Ангелина использовала свою силу лишь на привалах, создавая небольшие костерки, у которых можно было хоть немного согреться. Единственное, что радовало Игоря, — это тот факт, что его стихия — не иначе, как напуганная тем фактом, что её обладатель может околеть, потихоньку начинала отзываться на призывы Лазарева. Ещё не в полную мощь, но он уже мог использовать свои силы, потихоньку возвращая над ними контроль.
Когда они оказались на небольшом плато, расположенном в непосредственной близости от зева Сопки, вокруг стояла кромешная темнота. Морозов тут же принялся разбивать палатку, где они планировали заночевать: спуск с вулкана, хоть и должен был занять меньше времени, чем подъём, планировался уже на следующий день. Ангелина коснулась рукой относительно чистой каменной поверхности, создавая костёр.
— Ну что? — бодро поинтересовался Тимофей, словно не заметив многочасового подъёма в гору. Его лицо раскраснелось, но глаза горели энтузиазмом: похоже, рунисту не терпелось приступить к реализации собственной идеи. — Ты готов?
— Что, прямо сейчас? — удивился Игорь. Рунист пожал плечами:
— Ну да. Лучше сделать всё сегодня, чтобы завтра осталось просто спуститься вниз и вернуться домой. Нет никакого смысла откладывать наши планы на потом.
Смысл откладывать Игорь как раз-таки видел. Все устали. Соня, которая должна была помочь Тимофею, так и вовсе едва держалась на ногах.
Заметив красноречивый взгляд, брошенный Лазаревым на девочку, Тимофей пояснил:
— Не беспокойся. Основную работу по нанесению рун возьму на себя я. Соне нужно будет сделать сущую мелочь. Сейчас я ей всё расскажу.
Не теряя времени, он отошёл к Соне. К Игорю приблизилась Ангелина.
— Волнуешься?
Он помедлил. От сопки вулкана их отделяло всего несколько десятков метров, и Лазарев вдруг подумал, что, если сейчас произойдёт извержения, спастись ни у кого из них не получится.
— Да, — честно ответил он. — Есть немного.