Ангелина вздохнула:
— Я понимаю, это необходимо, Игорь. Стать Големом — чуть ли не единственная возможность победить Прометея. Но иногда мне кажется, ты слишком много на себя взвалил.
Лазарев не ответил. Ему все чаще приходила в голову предательские мысли, что можно всё оставить, как есть. Своей главной цели — освободить мать из заточения — он уже достиг. Так ли для него важно было победить Прометея? Была ли необходимость идти на безумный риск, проверяя теорию Тимофея, чтобы снова столкнуться с Главой огненного Дома?
Он помотал головой. Конечно же, была. Прометей не отстанет от него и будет принимать всё новые и новые попытки, чтобы добраться до внука и вернуть сбежавшую дочь. Единственный способ этого избежать — атаковать его первым.
«Или уехать, — отстранённо подумал Игорь, глядя на тонкую струйку дыма, поднимающуюся из зева вулкана. — Уехать так далеко, чтобы он никогда нас не нашёл, и прожить спокойную, размеренную жизнь, лишённую постоянных сражений между элементалями».
Игорь потёр обветренное лицо. Сбежать не получится. Прометей, с его ресурсами и рвением, обязательно найдёт их — рано или поздно. И тогда Лазарев пожалеет о том, что не воспользовался шансом стать сильнее.
— Всё в порядке, — он ободряюще улыбнулся матери. — Я справлюсь.
Ангелина кивнула, принимая ответ. Скоро раздался голос Тимофея:
— Игорь! Мы готовы. Иди сюда.
Лазарев с готовностью проследовал к нему. В середине плато, прямо у костра была расчищенная от снега площадка в пару метров. Рунист указал на неё.
— Раздевайся и ложись.
— Полностью?
— Да, — твёрдо кивнул Тимофей. — Чтобы руны сработали, их необходимо накладывать на голое тело. Сам понимаешь, мы должны по максимуму исключить все возможные риски.
Игорь вздохнул. Он не знал, что смущало его больше, — холод, не исчезающий полностью даже возле костра, или необходимость обнажаться в присутствии матери и Сони, — но выбора не было, и Лазарев принялся послушно снимать с себя одежду.
— Надеюсь, после того, как руны будут готовы, я смогу вновь одеться? — стуча зубами, уточнил он у Тимофея. Мужчина отрицательно помотал головой:
— Ни в коем случае. Видишь ли, после того, как мы нанесем руны, тебе предстоит войти в контакт с лавой внутри вулкана, а этого, в отличие от твоего тела, не выдержит никакая одежда. Вряд ли ты захочешь спускаться с горы голым! — он весело хохотнул собственной шутке. Игорь смеха не поддержал и обреченно кивнул, укладываясь таким образом, чтобы оказаться как можно ближе к огню. Получить обморожение до того, как их цель будет достигнута, он не хотел.
Словно прочитав его мысли, Ангелина повела рукой над костром, и он вспыхнул с новой силой, обдав плато ощутимым потоком тепла. Игорь с благодарностью ей улыбнулся. Её щеки налились пунцом, никак не связанным с холодом, и она отвернулась от обнажённого сына. Морозов подошёл к ней и начал что-то негромко говорить. Что именно — Лазарев не расслышал, но всё равно был благодарен Аресу за то, что тот старается отвлечь мать от происходящего.
В отличие от Ангелины, Соня позволить себе отвернуться не могла. Отчаянно краснея, она наблюдала за тем, как Тимофей, склонившийся над Игорем, делал руками пассы, вычерчивая в воздухе одному ему понятные узоры. Тело Лазарева бросало то в жар, то в холод, когда руны одна за одной впивались в его кожу. Стараясь не показывать собственного смущения, элементаль прикрыл глаза.
«Просто потерпи, Игорь, — мысленно увещевал он сам себя. — Это скоро закончится».
Он заблуждался. Минуты текли одна за одной, и в любой другой ситуации Лазарев уже наверняка бы уснул, однако сделать это, будучи голым на высоте более чем в пять тысяч метров, было отнюдь не просто. Ему казалось, что прошло больше часа, когда над его головой раздался усталый голос Тимофея:
— Готово. Софья, теперь твоя очередь.
Игорь распахнул глаза. Старый рунист отошёл в сторону, уступая место, и теперь Соня водила над ним подрагивающими руками, нанося новые руны. Тимофей впервые повысил голос:
— Сосредоточься! Если ошибёшься, вся работа пойдёт насмарку.
Соня резко выдохнула и посерьёзнела. Несмотря на по-прежнему заметное волнение, она сосредоточенно рисовала над Игорем сложные узоры, серебристыми волнами окатывающие тело Лазарева.
— Я всё.
Едва закончив, она отступила от Игоря и отвернулась. Лазарев вздохнул. Происходящее смущало даже его, что уж говорить о девочке, совсем недавно ходившей в школу, но выбирать не приходилось.
— Как хорошо, что мы взяли её с собой! — энергично заявил Тимофей, придирчиво осмотрев Игоря и хлопнув в ладоши. — Честно говоря, в одиночку я вряд ли бы справился, — неожиданно признался он. — Руны затратили больше сил, чем я рассчитывал. Но всё готово! Поднимайся, Игорь. Осталась финальная часть… Ритуала.
«Как ловко ты заменил слово эксперимент», — хмыкнул про себя Игорь, вставая с каменной площадки.
— Что дальше?
— Идём, — Тимофей развернулся и направился в ту сторону, откуда в небо бежала струйка сероватого дыма. — Я всё тебе объясню. Остальных попрошу просто ждать! — добавил он, увидев, как Ангелина дёрнулась было идти за ними следом. — Вы ничем не поможете, так что просто побудьте здесь, пока мы с Игорем не вернёмся.
Мать Лазарева уже собиралась возразить, когда ей на плечо мягко легла рука Морозова. Арес принялся шептать ей что-то на ухо. Недовольно фыркнув, девушка скинула его ладонь и скрылась палатке.
Чем дальше они отходили от плато, тем сильнее Игорь начинал дрожать. Ему хотелось думать, что это от холода, а не от страха перед предстоящим делом: с каждым последующим шагом затея соприкоснуться с лавой казалась ему всё более безумной.
— Не дрейфь, — видимо, что-то заметив, посоветовал Тимофей. — Пусть мы и первые, кто пробует шагнуть на ступень Голема, элементали, взаимодействующие со своей стихией, были и до нас. Удар током не способен навредить тому, кто использует силу молнии, как и пожар не может спалить огненного элементаля.
С этим Игорь мог поспорить. Во-первых, о лавовых элементалях кроме себя он ничего не слышал. Во-вторых, Лазарев, как обладатель сродной с огнём стихии, уже получал ожоги, пусть это и произошло, когда он полностью утратил свои силы.
«Какая уже разница, — со злостью подумал он, сжимая кулаки. — Мы столько всего сделали, чтобы оказаться здесь. Отступать уже слишком поздно».
— Я могу использовать стихию? — вместо рвавшихся наружу возражений спросил он, чувствуя, как зубы отбивают ритмичное стаккато. — Здесь… Довольно холодно.
— Конечно, — кивнул рунист. — Я бы даже сказал, тебе нужно это сделать.
Сила элемента уже достаточно подчинялась Игорю. Он активировал её на ходу, чувствуя, как побежавшие по телу потёки лавы разгоняют окружающий холод. Лазарев с облегчением прикрыл глаза: пусть возможность управлять стихией ещё не вернулась к нему в полной мере, её постепенное восстановление обнадёживало.
— Поздравляю, Игорь! — обернувшись, Тимофей развёл руки в стороны. — Мы практически на месте.
Они стояли у самого края сопки. Лазарев наклонился вперёд. Внизу, в нескольких сотнях метров, виднелась красноватая поверхность лавового озера, с такого расстояния казавшегося крохотной лужей. Боковые стенки вулкана не позволяли спуститься туда пешком, и Игорь отодвинулся от края, с подозрением посмотрев на руниста:
— Два вопроса, Тимофей.
— Слушаю.
— Как я должен туда спуститься и каким образом я поднимусь обратно?
Рунист надул щёки:
— С подъёмом всё просто. У меня с собой есть альпинистское снаряжение, — он красноречиво попрыгал, тряся внушительных размеров рюкзаком за своими плечами. — Особое внимание я уделил тросам. Их суммарная длина составляет более полутора километров. Как только ты выберешься из лавы, я скину тебе трос и вытяну тебя наружу. Главное, о чём ты должен помнить, — твоя стихия должна задействоваться на полную мощность.
Игорь снова подошёл к краю, — настолько близко, что из-под его босых ног вниз сорвалось несколько камешков. Они быстро исчезли из его поля зрения, и, что пугало больше всего, — как Лазарев не напрягал слух, звука их падения он так и не услышал.