Искать его здесь – все равно, что иголку в стоге сена. Даже сложнее – иголка хотя бы лежит на месте и не дергается.
Пусть Кэйзер и дал указания, но голова так кружилась от чересчур большого количества звуков и деталей, что Прасфора уже начала теряться.
Но, обнадеживала себя девушка, вокруг полным-полно людей. Значит, нужно просто спросить, и дело с концами.
Прасфора шла в случайном направлении, оглядываясь по сторонам. Впервые попадая в горный Хмельхольм невозможно было не оглядываться, все отвлекало на себя, перетягивало внимание: от груженых рубинами вагонеток до барельефов на стенах. Опять, кстати, грифонов – хоть и не таких величественных, как снаружи.
На людей девушка тоже отвлекалась, и все они казались слишком занятыми. Попадамс только собиралась открыть рот, но тут уже умолкала – в конце-то концов, кто она такая, чтобы отвлекать людей от серьезных дел? Лучше найти кого-то, кто не занят, чтобы всем было комфортно. Да и слишком быстро жители проносились мимо, даже не замечая девушку.
Спустя минут пятнадцать в поисках кого-нибудь не занятого, Прасфора устала – видимо, все же придется отвлекать людей. Это оказалось тяжело. Попадамс думала, что другим комфортно рядом с ней, только когда ее зовут и приглашают. В остальных случаях, ее присутствие – все равно, что свалившейся на голову бидон с молоком: и больно, и не к месту. Откуда в голове появились такие мысли, выпав в застывший осадок, непонятно, но много чего рождается в голове лишь потому, что человек сам так думает – убеждает себя, что оно так и есть, даже если хочет равно наоборот.
Прасфора нашла незнакомца, казавшегося не слишком занятым.
– Попадамс? – ответил он. – Конечно, я знаю Хюгге, этого старого дурака!
Пожилой человек поймал непонимающий взгляд Прасфоры и опередил ее встречный вопрос.
– Ну, вы спросите, почему дурака? Да потому что он взял и ушел на пенсию, когда ему предложили такое… в общем, такое, чем мэр не разбрасывается. А Хюгге что-то там и не устроило: а так не возился бы с големами, вместо этого занимался бы более важными вещами. Хотя, зная его, все равно бы возился – до сих пор возится, хоть и на пенсии. И, знаете, он довольно… своеобразный человек. Особенно когда работает не с глоемами. Ну, работал.
Лицо его вновь на мгновение зависло, но тут же пришло в норму – вышел этакий мимический глюк. Пожилой человек как ни в чем не бывало вновь заулыбался, разглядывая Попадамс.
– А вообще, ай да Хюгге, ай да удалой пенсионер…
Вот этого Прасфора не любила.
– Давайте без этого, хорошо? Я вообще его племянница, – девушка словно была готова вытащить катану из невидимых ножен. – Мне просто нужно передать лекарство.
– Если пойдете по лестнице, то не перепутаете дверь, будет прямо в конце коридора. На магических платформах заплутаете.
Прасфора работала по принципу: «доверяй, но проверяй», даже после слов мэра города.
Прасфора посмотрела на огромную лестницу, потом – на магический лифт вдалеке. Повторив эту процедуру несколько раз, девушка глянула на ноги – они опять показались ей чересчур толстыми. Ну вот, она снова запустила себя – хотя и раньше стоило лучше следить за собой…
Лучше, думала Прасфора, можно было всегда – и иногда это ее убивало.
В голове звонко тюкнул, как дятел по стволу дерева, комплекс насчет внешности.
Девушка вздохнула и пошла к лестнице, прокручивая в голове новую информацию о своем дяде, имя которого хотя бы уже узнала – Хюгге Попадамс. И он словно был древней тайной, которую ей еще предстоит разгадать.
Ноги Прасфоры взвыли.
Слышала это, конечно, только она сама – боль оказалась настолько сильной, что даже приобрела уникальный голос, зазвучала в голове как стая разом опаливших себе хвосты волков. Икры гудели, а запыхавшаяся Прасфора мысленными пинками толкала себя дальше, вверх по лестнице, приговаривая: «Тебе полезно, тебе это точно будет полезно». В глубине души ей хотелось дать пощечину себе же.
Абсурду решению идти пешком добавляло еще и то, что на лестнице не было ни единой живой души – только каменные грифоны и драконы смотрели мертвым взглядом. Девушке, кстати, всегда казалось, что изображений драконов здесь будет больше – все-таки, это они спят под землей. Попадамс, конечно, знала, что в столице всех семи городов – городе с говорящим названием Сердце Мира – архитектура так же полна драконов, как болото вечером – комаров. Каменные рептилии увенчивали там каждую черепичную крышу дома, а в центре города, на фасаде огромной Башни Правительства, их было еще больше; даже водостоки умудрились сделать в форме сидящих ящеров. И все же, от горного Хмельхольма ожидались драконы, но никак не мифические грифоны.