Рэй Дуглас Брэдбери
Гольф по ночам
Было уже поздновато, но все же он не терял надежды в последних лучах солнца по-быстрому пройти девять лунок.
Однако сумерки сгустились очень быстро — он даже не успел доехать до гольф-клуба. Это высокий туман, приплывший со стороны океана, заслонял дневной свет.
Впору было развернуться и поехать в обратную сторону, но что-то привлекло его внимание.
Вглядевшись в далекие луга, он заметил, что в этой полутьме человек пять-шесть все еще играют в гольф.
Играли не двое на двое, а в одиночку — каждый, передвигаясь под деревьями без партнера, тащил свои клюшки через лужайку.
Странно, подумал он. И вместо того чтобы повернуть назад, въехал на стоянку позади клуба и вышел из машины.
Почему-то он застыл на месте и принялся издалека наблюдать, как гольфисты замахиваются клюшками, посылая мячи в сумеречную дымку.
Игроки-одиночки, бродившие по фервею, вызвали у него неподдельное любопытство; было в этой картине что-то смутно тревожное.
Почти не раздумывая, он подхватил спортивную сумку и понес клюшки к первой лунке, где застыли трое немолодых людей, которые будто бы дожидались его появления.
Старичье, подумал он. Ну не то чтобы совсем дряхлые, но ему-то было всего тридцать, а тех уже припорошила седина.
Когда он приблизился, они разглядели его загорелое лицо и встретили проницательный, ясный взгляд.
Один из пожилых гольфистов поздоровался.
— А что здесь происходит? — спросил молодой человек — и тут же отметил нелепость этого вопроса.
Его взгляд скользнул вдаль по площадкам, где двигались едва различимые одинокие фигуры.
— Я просто не понял, — оправдываясь, парень кивнул в сторону фервея, — вроде бы они только начали. Но минут через десять мяча будет не разглядеть.
— Кто-кто, а они разглядят, — вступил в разговор другой. — Мы и сами только что приехали. Чем позже — тем лучше: никто не мешает, можно поразмыслить о том о сем. Начнем вместе, потом разделимся.
— Это же исхитриться надо! — сказал молодой.
— Да уж, — подтвердил третий. — Но у нас свои резоны. Хочешь — присоединяйся, только через сотню ярдов, скорее всего, останешься один.
Подумав, молодой человек кивнул.
— Согласен, — сказал он.
Один за другим они выходили на площадку «ти», замахивались клюшкой — и провожали глазами белые мячи, улетавшие в полумрак.
В последних проблесках света они двинулись вперед, не говоря ни слова.
Старик, шагавший в ногу с молодым игроком, то и дело исподволь поглядывал на него. Двое других смотрели прямо перед собой и тоже молчали. Когда они остановились, молодой ахнул.
— Что такое? — спросил старик.
— Подумать только, нашел! — воскликнул парень. — Вокруг темно, хоть глаз выколи, а я как чувствовал, что он здесь!
— Бывает, — сказал старик. — Называй как хочешь: судьба, удача, дзен. Я-то попросту выражаюсь: нужда заставила. Ну, бей.
Молодой человек посмотрел на свой мяч, белевший в траве, и неслышно попятился.
— Нет, первым не хочу, — сказал он.
Двое других стариков тоже нашли в траве свои мячи и по очереди выполнили удары. Один замахнулся, ударил по мячу и в одиночку зашагал дальше. Второй замахнулся, ударил по мячу — и точно так же растворился в сумерках.
Парень смотрел им вслед.
— Ничего не понимаю, — сказал он. — Ни разу в жизни не играл такой форсом.
— По большому счету, никакой это не форсом, — отозвался старик. — Так, вариация. Они сейчас пойдут вперед, а на девятнадцатом «грине» встретимся.
Парень сделал удар — и мяч взмыл в серо-лиловое небо. Где-то ярдах в ста мяч упал в траву — а может, послышалось.
— Вперед, — скомандовал старик.
— Нет, — сказал молодой гольфист, — если не возражаете, я пойду с вами.
Старик кивнул, изготовился и запустил свой мяч в темноту. Дальше они двинулись в полном молчании.
Наконец парень, который вглядывался в подступившую ночь, признался:
— Впервые вижу, чтобы так играли. А кто эти люди, что их сюда привело? Кстати, вы-то сами кто? И последний вопрос: за каким чертом меня сюда принесло? Я тут ни пришей, ни пристегни.
— Пожалуй, — согласился старик. — Но со временем возможны перемены.
— Со временем? — переспросил парень. — Если я здесь лишний, какие могут быть перемены?
Шагая вперед, старик смотрел перед собой и больше не косился на своего молодого спутника.
— Зелен ты еще, — проговорил он. — Сколько тебе?
— Тридцатник, — ответил парень.
— Мальчишка совсем. Погоди, разменяешь десяток шестой-седьмой, тогда, может статься, и ты созреешь для партии в ночной гольф.