Родился Радек во Львове в 1885 году. Уже в 14 лет он увлекся революционными идеями и стал активным деятелем социал-демократии Галиции. С 1902 года Радек уже член Польской социал-демократической партии. В РСДРП вступил в 1903 году. Радек начинает работать в центральном органе польско-литовской социал-демократии - газете "Трибуна" в Варшаве, ведет агитацию среди рабочих, здесь же в Варшаве с оружием в руках участвует в захвате типографии для издания рабочей газеты, попадает под арест и высылается заграницу. С этого времени он в эмиграции. Основным его занятием становится публицистика. Наглость, большая эрудиция и завидный темперамент выдвинут его в первую шеренгу большевистских лидеров. Его беспринципность поможет ему удержаться в этой шеренге до 1937 года.
После февральской революции в России он один из тех, кто ведет переговоры с немцами о проезде большевиков-эмигрантов из Швейцарии в Россию через Германию. Он - пассажир знаменитого пломбированного вагона с "живыми снарядами" (выражение Радека. - Ю.К.), транспортируемого Германией в "подарок" России. Естественно, что он посвящен во все детали финансирования большевиков германским генеральным штабом для развала России и организации ее капитуляции. Радек не занимал высоких постов в большевистском руководстве России, но благодаря своим способностям всегда находился среди лидеров и вождей РКП(б). В 1919 году, по предложению Ленина, Радек избирается в ЦК РКП(б), а в марте 1920 года становится исполнительным секретарем III Интернационала. На II Конгрессе, летом 1920 года, становится членом руководства Коминтерна.
В целом же Радек не пользовался в среде "старой гвардии" большевиков особым уважением. Ведь, с одной стороны, он принимал весьма скромное участие в Октябрьском перевороте и гражданской войне. С другой стороны, присущие ему фиглярство, непомерное хвастовство, чрезмерная болтливость, граничащая с обычной демагогией, закрепили за ним славу несерьезного человека. Весьма нелестные личные качества, несмотря на широкую эрудицию Радека, не позволяли Ленину доверить ему пост наркома или секретаря какого-нибудь важного обкома РКП(б). Он не был склонен к усидчивому и кропотливому труду, а его экспансивность не давала ему шансов удержаться от разглашения государственных и партийных тайн. Радек, как хамелеон, мог менять свои принципы, в зависимости от складывающейся ситуации или при угрозе его положению.
В процессе фракционной борьбы в РКП(б) Радек после недолгих колебаний примкнул к левой оппозиции, став сторонником Троцкого. После разгрома этой оппозиции в 1927 году Радека отправят в Томскую ссылку. Оттуда он шлет злобные письма и заявления, направленные против диктата Сталина, с призывами к оппозиционерам к стойкости. Когда Зиновьев и Каменев в 1928 году покаялись перед Сталиным, Радек писал, осуждая их за это: "Совершив насилие над своими убеждениями, они отреклись. Невозможно служить рабочему классу, исповедуя ложь. Те, кто остался, должны сказать правду". 286 Однако скоро и сам Радек сделает насилие над своими убеждениями. Капитуляция была принята Сталиным в более жестком режиме. Помимо заявления о раскаянии, он взял на себя обязанность вести пропаганду против оппозиции.
В это же время судьба подбрасывает ему шанс еще больше отличиться перед Сталиным. Однажды к нему домой зашел Яков Блюмкин, только что вернувшийся из загранкомандировки, где он встречался с Троцким. Полагая, что, несмотря на капитуляцию перед Сталиным, Радек остался сторонником Троцкого, Блюмкин передает ему пакет с инструкциями от Троцкого. Тот немедленно позвонил в ГПУ и передал Яну Агранову нераспечатанный пакет. Блюмкина расстреляли через два дня. Усердие Радека было замечено и ему был предоставлен режим наибольшего благоприятствования, позволивший даже заглядывать в кабинет Сталина и на его дачу.
И тем не менее, Сталин в 1936 году приказал его арестовать, руководствуясь принципом: "Предавшие раз, предадут и второй, и третий раз". Все попытки Радека обратиться после ареста к Сталину не увенчались успехом. Радек не отличался большой силой воли, однако горечь обиды на Сталина, которого он прославлял, придала ему упрямства. Он терпеливо сносил все оскорбления от следователей, кроме одного. Он не мог стерпеть, когда они заявляли, что считают его секретным представителем Троцкого в СССР.
В феврале 1937 года в НКВД разыгралась интересная сцена. Однажды ночью начальник секретного политического управления Молчанов, допрашивая Радека, довел его до крайней точки озлобления. Уже не сдерживаясь, Радек ему закричал: "Ладно! Я согласен сейчас же подписать все, что угодно. И признать, что я хотел убить всех членов Политбюро и посадить на кремлевский престол Гитлера. Но к своим признаниям я добавлю еще одного своего сообщника… Молчанова… Да-да, Молчанова! - кричал Радек. - Если вы считаете, что необходимо кем-то пожертвовать для блага партии, то пусть мы пожертвуем собой вместе".
Молчанов побледнел как полотно, лоб покрылся испариной. А Радек продолжал: "Знаете, что я думаю? Если я предложу это условие Ежову, он его охотно примет. Что для Ежова судьба какого-то там Молчанова, когда дело идет об интересах партии! Чтобы заполучить на суд одного такого, как Радек, он без разговора подкинет десяток Молчановых". В конце концов чистосердечное признание спасло жизнь Радеку, ему дали только 10 лет. Родная газета "Известия", в которой он долго работал, написала о нем: "… непревзойденный циник, растленный, искусившийся в измене Родине, сделавший своей профессией шпионаж в пользу фашистских государств…" 287
У газеты было для этого моральное право. Еще в августе 1936 года, в процессе публикации материалов по делу группы Зиновьева-Каменева, Радек тогда в ней писал о подсудимых, называя их "фашистской бандой", "мразью", "бандой кровавых убийц", для которых он требует смертной казни. Скорее всего он даже подумать не мог о том, что скоро сам окажется в их роли. Закладывая своих вчерашних друзей и сторонников, все большевики показывали свое гнилое нутро. Все процессы, проводимые над заговорщиками, этими палачами и борзописцами, ярко раскрывали всю их преступную внутреннюю суть, в которой никогда ничего святого не существовало. Спустя два года после осуждения Радека убьют в лагере уголовники. Так закончит свою жизнь человек, призывавший пером к безжалостной расправе над народом, над теми, кто был не согласен со своими палачами…
5. Информация к размышлению. Штрихи к портрету.
БУХАРИН Николай Иванович (1888-1938 гг.)
Фигура Николая Бухарина в кратком анализе личностных качеств большевистских вождей разного калибра является как бы критерием демократичности, мягкости, либерализма, человеколюбия, терпимости и порядочности, конечно, в коммунистическом понятии этих общечеловеческих ценностей. С этой точки зрения, краткий взгляд на некоторые поступки, черты характера даже этого человека позволяют лучше осознать ту глубину падения и деформации нравственных основ у большевиков, которые подвигли их стать палачами народа России, разрушителями российской государственности.
Николай Бухарин родился в Москве в 1888 году в семье школьного учителя, который дослужился со временем до надворного советника. Закончив лучшую московскую гимназию, Бухарин в 1907 году поступил в Московский университет. Еще в гимназические годы он получил первые уроки политического радикализма. В 1905 году 16-летний Бухарин был уже руководящим членом нелегального студенческого движения, связанного с социал-демократами, марксистами. В 1907 году он ведет агитационную работу среди рабочих Замоскворецкого района Москвы, а в 1908 году кооптируется в Московский комитет РСДРП. В 1909 году следует первый арест во время налета на московский комитет РСДРП. Через несколько месяцев его освобождают. Предчувствуя опасность, он уходит в подполье, но в 1910 году его и других московских лидеров снова арестовывает полиция. После 6 месяцев заключения в Бутырской и Сущевской тюрьмах, летом 1911 года его высылают в небольшой городок Онегу в Архангельской губернии. Опасаясь, что вскоре может получить каторгу, он бежит в Германию.