Все произошло столь быстро, что казалось нереальным: крик Марии, залитый кровью пол, мертвый Кирилл, умирающий Иоанн и тяжело раненный, возможно, тоже умирающий Джей.
Святослав склонился над Иоанном, а тот смотрел на упавшего рядом Джея, которого пытался спасти.
— У меня… не получилось… но ведь это… неважно, правда?
— Правда, — тихо ответил Джей.
На лице Иоанна появилось такое выражение, будто ему наконец открылось то, что до сих пор ускользало. Он хотел спросить что-то еще, и его губы беззвучно шевельнулись. Потом ему все же удалось выговорить:
— Почему… почему мы? Браслет — ерунда… Тогда почему?
Джей протянул руку и коснулся его пальцев, все еще лежавших на рукояти КОРа.
— Я уже говорил. Про путь, помнишь?
Должно быть, Иоанн понял, потому что больше не пытался ничего сказать. Или у него уже не было для этого сил. Из уголка его рта текла струйка крови, расползаясь пятном на полу. Он умирал, и его глаза заволакивала смертная пелена, но прежде чем они угасли совсем, он перевел взгляд на Святослава и едва слышно, но отчетливо произнес:
— Там, за облаками… свет. Это не страшно.
«О чем ты?» — хотел спросить Святослав, но увидел, что спрашивать уже некого.
Мария оставила Кирилла и опустилась на колени возле Джея. Его одежда на груди была залита кровью.
«Он тоже умирает», — в отчаянии подумал Святослав и, присев рядом с ним на корточки, нерешительно сказал:
— Надо позвать кого-нибудь, кто вам поможет.
— Бесполезно, — ответил Джей. — Возьмите куб и уходите отсюда. Сегодня пятница — надо повернуть крест в воскресенье, в полдень. Джозеф позаботится, чтобы никто не нашел тела… Их и мое тоже. Тогда охрана не будет вас искать. Просто дождитесь воскресенья и поверните крест. Ты сделаешь это?
— Да.
— Тогда… хорошо. Дай мне трубку, белую с голубым, со столика у окна. Я позову Джозефа. Он выведет вас из зоны.
Святослав принес ему трубку, а Мария подложила под голову раненого взятую с дивана подушку. Переговорив с Джозефом, Джей сказал:
— Он скоро придет. А пока ответь мне на один вопрос: чего бы ты и те, кто был с тобой, хотели больше всего? Даже если это кажется невозможным.
Святославом овладело ощущение ирреальности происходящего. Он сидел на полу возле двух трупов, рядом с умирающим, и тот зачем-то спрашивал, чего бы он хотел. Но магнетическая власть устремленных на него глаз была такова, что Святослав, подумав, ответил вполне серьезно, будто это и впрямь имело какое-то значение:
— Прожить еще одну жизнь не в таком безнадежном месте, как здесь. И встретиться с теми, кого мы любили.
Перед его мысленным взором возникли лица тех, кого уже не было в живых. Мудрое и печальное — Книжника, красивое и хмурое — Филиппа, улыбчивое — Фомы, язвительное — Симона… И лицо Кирилла.
— Со всеми, кого мы любили, — повторил Святослав и почувствовал, как сидевшая рядом Мария придвинулась к нему еще ближе.
— Хорошее желание, — сказал Джей.
Может быть, он добавил бы что-нибудь еще, но тут в дверях показался Джозеф. Джей обменялся с ним несколькими короткими фразами, после чего Джозеф с сумрачным видом повернулся к отошедшим в сторонку Святославу и Марии.
— Идемте, я покажу вам, как выбраться из зоны.
— А как же он? — Мария кивнула на Джея. — Ведь он умирает! Нехорошо оставлять его здесь одного.
— Он так хочет, — мрачно ответил Джозеф, которому происходящее тоже было явно не по душе. — Собирайтесь скорее.
Святослав взял хотя и небольшой, но оказавшийся очень тяжелым куб и, приостановившись возле Джея, сказал:
— Мы уходим.
Губы Джея тронула слабая улыбка.
— Удачи, — произнес он так, как говорили друг другу они.
Обратный путь через подземные коммуникации оказался намного длиннее. Впрочем, на сей раз они шли в другую сторону. Воздух был таким же затхлым, как раньше, зато здесь горел свет и фонари больше не требовались. Звук шагов тонул среди пыли и безмолвия. Мария закашлялась, и Святослав почувствовал, что у него тоже саднит в горле. Хотелось сделать глоток холодной воды или хотя бы вдохнуть чистого воздуха.
— Далеко еще? — спросила Мария.
— Не очень. — Джозеф шел быстро, торопясь вернуться обратно к Джею.
Святославу не давал покоя один вопрос, хотя он думал, что ответ, в сущности, ничего не даст. Имя, которое он услышит в первый и последний раз. Или не в первый?.. И все-таки он должен был спросить.
— Джозеф, вы не знаете, Джей — чей он двойник?
— Здесь не принято задавать такие вопросы, — не оборачиваясь, сухо ответил Джозеф, продолжавший идти вперед.