Беглый осмотр занял полчаса. Все терпеливо ждали, понимая, что торопить его не следует. Затем Кирилл сказал:
— Попробую включить резервный генератор. Он или заработает, или нет. В любом случае хуже не будет.
Генератор заработал, и помещение осветилось мягким, ровным светом, а на лице Кирилла появилась победная улыбка. Святослав одобрительно хлопнул его по плечу:
— Разбирайся, что к чему. Гараж, продовольственный склад и вообще…
Все разбрелись по залу, а Кирилл вскоре сказал:
— На втором наземном уровне есть жилой отсек. Для персонала центра, наверное. Я могу его активизировать.
— Давай, — оживился Фаддей. — Я бы с удовольствием побрился в нормальных условиях.
Матфей поддержал его:
— Да, неплохо бы как следует помыться и побриться.
Святослав заколебался — разумно ли им разделяться? — но потом решил, что опасности нет. Кирилл, Иоанн и он сам остались в зале, а прочие отправились в жилой отсек.
Кирилл включил главный компьютер, и экран засветился. Святослав, испытывающий какое-то смутное беспокойство от пометки зоны «эвакуирована», сказал:
— Искариот, постарайся выяснить, почему зону закрыли. Или хотя бы чем они тут занимались.
В базе данных их мини-мираклей сведений о характере производства действующих химок и плешей не было — такая информация являлась тайной фирм-владельцев и в объединенную сеть не поступала. Усилия Кирилла тоже были безрезультатны.
— Нет доступа к данным, касающимся производства. Похоже, самих данных тоже нет. Насколько я понимаю, все файлы стерты. Год назад, перед эвакуацией, — сообщил он. — Что же касается самой эвакуации, то я обнаружил одну весьма любопытную деталь: все системы были отключены практически одновременно. Хотя я плохо представляю, как происходит свертывание производства, все же это выглядит странным. Прекращение любого более-менее сложного технологического процесса, особенно химического, требует времени. Сначала останавливают сам производственный процесс и обслуживающие его системы. Вывозят конечный продукт или производят консервацию. Здесь же были какие-то опасные вещества! Потом следовало приступить к демонтажу оборудования, его упаковке и погрузке. Я не имею в виду всякий хлам, с которым, с их точки зрения, не стоит возиться, но часть оборудования наверняка представляет ценность и для них. Короче, я вот что хочу сказать: нельзя остановить все сразу и прекратить функционирование всех, подчеркиваю — всех систем за два дня! А именно это здесь и произошло.
— С чего ты взял? — спросил Святослав.
— В памяти главного компьютера зафиксировано, что отключение первой, второй, третьей и четвертой линии произошло шестого мая прошлого года, а седьмого мая отключили все. Вообще все.
— Что это, по-твоему, означает?
— Не знаю… Создается впечатление, что они очень торопились. Настолько, что все побросали.
Нахмурившись, Святослав рассеянно смотрел на голубоватый экран главного компьютера.
— Как при пожаре, — пробормотал он. — Выпрыгивают в окно, не думая об имуществе.
— Не в окно, — с живостью возразил Кирилл. — Последнее, что здесь работало, — это вертолетная площадка, ведущие к ней лифты, а также взлетная полоса. На вертолетах они доставляли к плеши отходы производства (приличной дороги там нет, значит, на вертолетах), а на самолетах вывозили в Европу то, что тут изготавливали. Но седьмого мая вертолеты летали не к плеши.
— А куда?
— Таких сведений нет.
— Тогда почему ты решил, что не к плеши?
— Я нашел регистрационную таблицу вылетов: все машины работали в безостановочном режиме целый день. Вылет, возвращение, заправка и сразу новый вылет. Последний — без возвращения. Сам понимаешь, вряд ли они решили остаться на плеши. Все та же спешка… Не нравится мне это. Спешка наводит на мысль о том, что они боялись аварии. Внезапный сбой в процессе, ситуация вышла из-под контроля, все оказалось на грани катастрофы, и они спешно эвакуировались.
— Если так, — сказал Святослав, — то получается, что их опасения не оправдались: все цело. А если они боялись химического отравления, то в единой базе данных обязательно имелось бы предупреждение: возможна сильная токсичность. Каждая зона обязана сообщать другим об опасности такого рода.
К ним подошел Иоанн, дотоле бродивший по залу, с любопытством приглядываясь к приборам.
— Командир, можно мне пойти в жилой отсек?
— Иди, — разрешил Святослав. — Мы тоже скоро придем.
Когда Иоанн ушел, он сказал: