— Все, пошли, — сказал Иоанн.
Они пробрались на крыльцо и, перешагнув через мертвеца, открыли дверь. В доме было темно и тихо. Двигаясь на ощупь и стараясь не шуметь, они вошли в первую комнату. Филипп прислонился к косяку.
— Я здесь подожду. Голова кружится, еще грохну что-нибудь.
Все их имущество лежало на месте, и оружие тоже. Должно быть, местные решили, что торопиться некуда и они разберутся со всем этим утром. С оружием каждый почувствовал себя уверенней. Теперь только у Фаддея не было автомата. На вопрос, где он, Фаддей виновато сказал, что положил его в машину, потому что по необходимости часто отлучался в кусты и автомат ему мешал. Эти отлучки спасли ему жизнь: из кустов он увидел вооруженную группу раньше, чем она его. Визитеры высматривали его возле машины, и по их повадкам было нетрудно догадаться, что эти люди явились сюда не затем, чтобы пригласить его на чай. Трезво оценив ситуацию, Фаддей понял, что с одним КОРом у него нет шансов добраться до машины и точно так же нет шансов прорваться к дому, от которого его отделяла сотня метров открытого пространства, в это время хорошо освещенного луной. Выстрелы из КОРа были слишком тихими, чтобы привлечь ими внимание тех, кто находился в доме, поэтому Фаддей сделал то единственное, что было в его силах: отступая через кустарник, специально зашумел, чтобы спровоцировать стрельбу из ружей и винтовок, которыми были вооружены противники. Раздавшиеся ему вслед выстрелы должны были разбудить спавших в доме и уж во всяком случае заставить дежурного поднять тревогу. Фомы, однако, в то время на крыльце уже не было, а прочие находились во власти одуряющих испарений.
После того как команда завладела своими КОРами и автоматами, Святослав задался вопросом, что теперь предпринять — отправиться ли на поиски Фомы или сначала пойти к машине, где лежало их самое грозное оружие: два «страйка» и импульсар. Однако они не могли использовать «страйки» и импульсар до тех пор, пока не выяснят, где Фома и жив ли он еще, поэтому Святослав решил пока обойтись без них, тем более что около машины, вероятно, тоже был караульный. Пока им везло, все было тихо, но везение — вещь капризная, а если поднимется шум, это затруднит поиски Фомы.
— Куда теперь, командир? — спросил Симон, сжимая автомат.
— Надо найти Фому. Филипп, ты как? Может, здесь останешься?
— Нет, мне уже лучше, я иду с вами. Где мы его будем искать?
Фаддей нерешительно сказал:
— Насчет Фомы я ничего не знаю, но видел кое-что странное. Когда я выбрался из тех чертовых оврагов, то вернулся в деревню с другой стороны. Там слышался какой-то гул, то ли пение, то ли крики, не поймешь. Когда я подошел ближе, все закончилось, и из одного дома народ повалил. Не из дома даже, а из огромного сарая. Целая толпа, будто они там всей деревней собирались. Я, правда, по-быстрому смотался оттуда и стал вас разыскивать.
В душе Святослава шевельнулось нехорошее предчувствие.
— Показывай, где это.
По-прежнему пригибаясь и прячась, они двинулись через деревню. Дома вокруг стояли темные и безмолвные.
«Похоже, они сами тоже чего-то нанюхались на своем сборище и теперь ловят кайф, — подумал Святослав. — Нигде ни звука…»
Когда они пересекли деревню и очутились возле крайних домов, Фаддей указал на приземистое прямоугольное сооружение.
— Это здесь было.
Соблюдая осторожность, они подошли ближе: около строения никого не было. Святослав толкнул запертую только на щеколду дверь. Когда она отворилась, в лицо им пахнул какой-то слабый, едва ощутимый запах.
— Филипп, покарауль снаружи, — сказал Святослав.
Остальные вошли внутрь и, прикрыв дверь, включили фонари. Просторное помещение с гладко утоптанным земляным полом было совершенно пустым, лучи света выхватывали из темноты одни бревенчатые стены, только в самом центре что-то стояло. Лучи фонарей сконцентрировались там и осветили большой стол, на котором лежало человеческое тело. Обнаженное, с разведенными в стороны руками. Святославу не надо было смотреть на лицо, чтобы понять, кто это. Они опоздали. Фома был мертв, и на его груди багровела пятиконечная звезда, обращенная одной вершиной вниз, а двумя вверх — перевернутая звезда, знак Сатаны.
Мария сдавленно вскрикнула, а Симон потрясенно пробормотал:
— Господи, что это?
Руки Фомы были привязаны к краям стола, а горло перерезано, но крови почти не было. Наклонившись, Святослав увидел на поверхности стола два желобка, ведущие от того места, где находилась шея, к краям.
«Они собрали во что-то его кровь, — с яростью и отвращением подумал он. — Жертвенная кровь для Сатаны. Изуверы проклятые!»