На всех лицах сначала отразилось замешательство, затем лицо Симона вспыхнуло от ярости, и он вскочил, сжимая кулаки.
— По-твоему, получается, что мы пришли сюда напрасно?! Семеро из нас погибли тоже напрасно? Так, да? А Филипп, уж если говорить начистоту, погиб из-за тебя! Ты выдохся, командир! Филипп мог ошибиться. Мало ли на что он там напоролся! Смерть Филиппа для тебя подходящий предлог, вот что! Ты просто сдрейфил. Признайся в этом прямо.
— Я трезво оценил ситуацию. После инцидента с Филиппом охрана будет вдвойне бдительна. Какой толк, если все мы погибнем? — ответил Святослав, а про себя подумал:
«Вот и снова Симон на первом месте. Ведь именно предатель должен стремиться к тому, чтобы прежний план остался в силе, чтобы мы пришли к зоне и подали условный сигнал. Если мы повернем обратно, жандармам не выйти на Долли, а им нужно именно это. Не мы, а Долли».
— Слушай, командир, — недобро сказал Симон, — ты за нас не решай. Мы не воинское подразделение, а добровольцы.
Кирилл хмуро заметил:
— Прежде чем делать окончательные выводы, следует подойти к зоне поближе и хотя бы посмотреть, что к чему.
— Филипп уже посмотрел, — резко бросил Святослав.
Иоанн примирительно предложил:
— Отложим обсуждение этого вопроса на утро.
Однако Святослав заявил безапелляционным тоном:
— Я уже все решил.
Симон, возвышавшийся надо всеми, потому что он стоял, а они сидели, демонстративно плюнул и уселся тоже. Дотоле молчавший Фаддей заговорил веско и основательно:
— Хотя Симон прав в том, что мы добровольцы, не забывайте и другого: мы не возражали, когда Книжник назначил Петра командиром. Это означает, что мы обязались выполнять его приказы. Не только когда согласны с ними, но и когда не согласны тоже. Иначе был бы полнейший бардак.
Симон откровенно враждебно процедил:
— С тобой, Фаддей, все ясно. Ты тоже сдрейфил.
Готовую начаться ссору предотвратил Иоанн, сказал то, что следовало сказать Святославу, не будь он в первую очередь озабочен тем, как расставить ловушку на предателя. В голосе Иоанна слышались укоризненные нотки.
— Мы уже убедились, что трусов среди нас нет. Если сейчас наши взгляды разошлись, это еще не причина, чтобы оскорблять друг друга. Завтра нам всем будет стыдно за свои слова. Давайте лучше ложиться спать, пока не наговорили лишнего. Хотя бы ради Филиппа не будем сегодня ссориться.
Напоминание о Филиппе, погибшем всего несколько часов назад, заставило замолчать даже несговорчивого Симона. Он нехотя достал свой спальник и расстелил его, но укладываться не стал, а, вытащив из пачки сигарету, пошел к озеру. Иоанн, немного помедлив, последовал за ним.
«Симон, это Симон! — билось в голове у Святослава. — Он так разозлился оттого, что мое решение поставило под угрозу его собственный план сдать нас жандармам. Теперь он мечется, прикидывая, что предпринять».
Распаковывая рюкзак, он перехватил недоумевающий взгляд Марии — она слишком хорошо знала его, чтобы поверить, будто он и правда собирается повернуть обратно.
— Все в порядке, — тихо сказал он. — Я делаю то, что нужно.
Крошечная морщинка на ее лбу разгладилась, она молча кивнула и, забравшись в спальник, подложила ладонь под щеку, устраиваясь поудобнее.
Святослав нынешней ночью спать не собирался. Он снял куртку и небрежно бросил ее на свой рюкзак, а спальник разложил поодаль. Вчера и сегодня он достаточно долго на глазах у всех переговаривался с Филиппом, используя усилитель, который потом убрал в карман куртки, — теперь каждый знал, где тот находится. Предыдущей ночью дежурными были он сам, Кирилл и Мария; в эту ночь дежурить предстояло троим подозреваемым: Симону, Иоанну и Фаддею.
Святослав вел себя как обычно, только не стал застегивать молнию спальника, а КОР незаметно снял с пояса и положил с правого бока, так что его ладонь касалась холодной поверхности. По его расчетам, кто-то из троих, дежуря в свою смену, постарается завладеть усилителем, чтобы связаться с жандармами зоны. Чтобы послать сообщение, достаточно на несколько минут отойти в сторону. Никаких подозрений такое поведение само по себе не вызвало бы: у каждого может возникнуть причина ненадолго отлучиться. Святослав намеревался схватить предателя, когда тот достанет из его куртки усилитель. Напрасно рисковать он не собирался и решил сначала уложить противника из парализатора, а уж потом, надежно связав и приведя в чувство инъекцией стимулятора, выслушать, что тот скажет.
Симона, как наиболее вероятного претендента на роль предателя, он назначил дежурить первым. Из-под полуопущенных век Святослав внимательно следил за каждым его движением, но Симон пока не выказывал ни малейшего интереса к его куртке.