Это была первая, так бы сказать, «религиозная подводная мина».
О второй, каковая и предрешила горестную судьбу фильма, не догадывались, верно, и сами творцы. Эта «мина» была ещё и «замедленного действия»: возникла за три года до запуска фильма в производство, а точнее: 2 июня 1962 года.
О производстве
— Для роли апостола Иоанна мне гримёры «подтягивали» нос, ладили мужской паричок, рисовали веснушки, — смеётся Любовь Румянцева. — Время не сулило неожиданностей, бычковская команда работала, как единый организм, словно были мы все одной группы крови. Все были молоды и талантливы. Ожидался фильм — волшебная сказка! И ещё: в Ялте в перерыве съёмок наши звуковики включали музыку — и тотчас к берегу приплывали дельфины! И такой вытворяли акробатический концерт! А в дни, когда съёмок не было, они не приплывали.
Свою задачу оператор Анатолий Заболоцкий оценивает сегодня скромно.
— Старался снять, чтоб было красиво. Потратил 69 км негативной плёнки — от Минска до Борисова! Отдал «Христу» три года жизни. Отказался от предложения Юрия Ильенко снимать «Белую птицу с чёрной отметиной», от Абуладзе снимать «Змеееда» («Мольбу»)
Известный тренер женских баскетбольных команд, обожающий богему, Игорь Смушкевич сыграл в фильме одного из апостолов.
— Вот говорят: актёры некая замкнутая каста — нет! Я и сегодня благодарен нашей молодой дружной компании: работали и жили весело, душевно. Помню: массовка, изображавшая атакующих татар, неправдиво отмахивалась от пчёл, которых, разумеется, не было. И тогда Алексеи Смирнов, известный хохмач, посоветовал гримёрам обмазать «татарам» лица каким-то сиропом. И вот, неведомо откуда, действительно налетели пчёлы — и теперь «татары» отмахивались уже очень убедительно!
— Однажды в ожидании съёмки вышел я на пригорок, где цвёл голубым лён, — рассказывает Лев Дуров. — Был в гриме, в белом хитоне, в веночке. Взошёл… И вдруг меня увидали женщины, которые работали там на поле. Они попадали на колени, стали с молитвами надвигаться на меня. Я испугался, стал кричать, что я артист. Не слушают, ползут! Я был в отчаянии — и попросту сбежал. Вот тогда почувствовав что такое Мессия! Какая это ответственность — Мессия!
Очевидная параллель
Напомню: с 1 июня 1962 года в СССР резко выросли цены на мясомолочные продукты, и без того дефицитные, произошёл провал «кукурузного бума», неурожай на целинных землях, впервые в истории России страна закупала зерно за границей, систематическое невыполнение всяких планов… Это случайно совпало со снижением расценок на электровозостроительном заводе в Новочеркасске. И на следующий день рабочие вышли на демонстрацию, которая была расстреляна.
Об этом тотчас советскому народу сообщили «из-за бугра» «враждебные станции». В СССР же, как в сказочном Багдаде: всё спокойно.
Но в фильме Короткевича — Бычкова как раз и рассказывалось про голодный бунт!
И в Москве не забыли об этом. Кто-то, слишком бдительный, запоздало ознакомился со сценарием белорусов, провёл параллель — и «забил тревогу»:
— Голодный бунт! Как?! В Беларусии уже снимают?!
Процесс «распятия»
Сдавать картину возили в Москву, каждый раз в новом, перекроенном виде двенадцать раз! Но сразу было ясно: невозможно изменить главную мысль, заложенную в материал Короткевичем.
— Картину пинали все, кто хотел, — с болью вспоминает Заболоцкий.
— Судьба фильма трагична, — с горечью дополняет Дуров. — Советская власть замордовала её. Когда люди, получив хлеб, стали требовать от меня, «Христа», новых чудес — воскрешения мёртвых, — я стал им по сценарию внушать антизаповеди: не работайте, лгите, пейте, предавайте! Чтобы подорвать веру людей в несбыточные чудеса, мой персонаж «выворачивал» «Нагорную проповедь» — какой талантливый сценарный ход Короткевича!.. Заставили вырезать. Вместо этого «накрапали» какой-то революционный призыв: «Народ, я с тобой, ты со мной…» Я приехал в Минск на озвучивание, прочитал и отказался это произносить — уехал! Чей-то голос прокричал за меня эти лозунги… И у меня роль, одна из интереснейших, сложнейших, не состоялась. И сама картина исчезла…
— Короткевич очень болезненно относился к искажению его замысла, — вспоминает кинорежиссёр Юрий Цветков. — И когда понял, что защитить и сохранить текст не удастся, просто отошёл от проекта — писать роман.
Борис Павлёнок усмехается невесело:
— На очередном обсуждении автор поднялся: «Выйду на минутку…» И мы Короткевича не видели два месяца.