— Ну, конечно, — прошипела она. Над ванными располагалась лаборатория доктора Баска, которую глава по науке уступил под каюту мистеру Тесле. Осознание застало ее как раз в момент очередного шага, как раз когда Алек переступал через спящего русского. Дэрин запоздало почувствовала, как прохладный металл выскальзывает из рук…
Ступню она выставила вовремя: задний край аппарата приземлился на нее со всеми соответствующими неприятными последствиями. Дэрин, как могла, подавила крик, с трудом выровняв устройство, прежде чем оно рухнуло на спящего русского. Алек, обернувшись, бросил на нее вопросительный взгляд.
Дэрин дернула подбородком в сторону хранилища, боясь открыть рот, чтобы сдавленный крик боли не вырвался наружу. Алек поглядел на стеклянные сферы, затем на потолок и понимающе кивнул. Он выровнял машину, после чего потянулся и выключил ее.
Путь назад оказался еще тернистей. На этот раз впереди шла (точнее, влачилась) Дэрин со ступней, пульсирующей от боли, медленно и с трудом переступая через лежащих вповалку русских. Но машина, наконец, все же снова оказалась в каморке и была надежно там заперта. На обратном пути через грузовой отсек Дэрин искоса поглядывала на спящих. Никто из них не пошевелился, и, несмотря на пульсацию боли в ноге, она ощутила некоторое облегчение. Однако когда они поднимались по центральной лестнице, Бовриль на плече у Алека пошевелился и воспроизвел какой-то тихий звук, подозрительно напоминающий перешептывание в темноте.
ГЛАВА 11
— Давай, я это сделаю, — опять прошептал Алек.
Дэрин мученически закатила глаза:
— Не дури. Я знаю на этом корабле каждый закуток. А ты в лаборатории не был ни разу.
— Да, но ты не можешь прокрасться к человеку в комнату, когда он спит! — настаивал Алек, сорвавшись с шепота на полный голос.
— А ты, что ли, можешь? Ты, черт тебя дери, принц, и этим все сказано. Взломщик из тебя никакой.
Алек ответил что-то в свое оправдание, но Дэрин попросту отмахнулась, глядя куда-то вдоль по коридору. После суетного дня с посадкой на стропах, да еще с подъемом двадцати восьми нежданных пассажиров, изможденный экипаж спал; в коридорах было пусто и темно.
— Ты просто стой здесь и веди себя тихо.
— Мистер Тесла очень неуравновешен, — предостерег ее Алек. — Кто знает, что он может выкинуть, если проснется? Фольгер сказал, трость у него крайне опасна.
— Ну вот, опять ты за свое, — раздраженно выдохнула Дэрин. Тесла обещал капитану, что не будет палить из нее на борту. А что, если ею невзначай вспугнуть изобретателя, а тот спросонок забудет, что висит в воздухе благодаря гигантскому мешку водорода? — Короче, я буду стараться не разбудить его, только и всего.
— А почему бы нам просто не сказать доктору Барлоу, что у него что-то важное в каюте? — прошептал Алек. — Пусть ее утром обыщет личный состав.
Дэрин отвергла это предложение не менее решительно:
— Еще чего, состав. Ты же знаешь, какая у нас ученая леди перестраховщица. Ей надо, чтобы все всегда было шито-крыто: так, чтобы Тесла и не догадывался, что она к нему клинья бьет.
— Ах, да. Я же забыл, что простота и ясность этой женщине просто претят.
— Слушай, если ты действительно хочешь помочь, то жди здесь, а если кто-то начнет приближаться, то скрипни дверью, тихонечко. Только смотри не увлекайся. И поглядывай на Бовриля, — кивнула она на притихшую тварюшку. — Он любые шаги распознает быстрее, чем ты.
— Не волнуйся. С этого места я не сойду.
Тут Дэрин вспомнила, как Бовриль имитировал перешептыванье, когда они поднимались с нижней палубы.
— Только не забудь спрятаться, если чего заслышишь. А то, если кто-нибудь из тесловских русских нас там углядел, то они могут наведаться сюда, чтобы предупредить его.
Алек открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Дэрин осекла его суровым взглядом и достала из кармана ключи доктора Барлоу. Самый большой, с биркой лаборатории, в замок вошел безупречно.
— Чш-ш, — чуть слышно, с ноткой волнения прошипел Бовриль.
Дверь открылась, и помещение осветилось проникшей из коридора полосой зеленоватого света. Дэрин затаила дыхание. Разумеется, когда тебя ловят сразу на входе, выкрутиться легче всего. Достаточно просто сказать, что ты неукоснительно исполняющий свои обязанности мичман, которому приказано проверить, как там дела у самого важного пассажира.