В чем же дело? Быть может, в том, что Ильф и Петров разочаровались в американском кино?
В «Одноэтажной Америке» Голливуд изображен как царство скуки и халтуры. «Мы, московские зрители, — пишут авторы, — немножко избалованы американской кинематографией. То, что доходит в Москву и показывается небольшому числу киноспециалистов на ночных просмотрах, — это почти всегда лучшее, что создано Голливудом». Вся прочая продукция «фабрики грез», утверждают они, «ниже уровня человеческого достоинства». Вот в изложении Ильфа и Петрова типовая схема голливудского мюзикла:
Сюжет музыкальной комедии состоит в том, что бедная и красивая девушка cтановится звездой варьете. При этом она влюбляется в директора варьете (красивый молодой человек). Сюжет все-таки не так прост. Дело в том, что директор находится в лапах у другой танцовщицы, тоже красивой и длинноногой, но с отвратительным характером. Так что намечается известного рода драма, коллизия. Имеются и варианты. Вместо бедной девушки звездой становится бедный молодой человек, своего рода гадкий утенок. Он выступает с товарищами, все вместе они составляют джаз-банд. Бывает и так, что звездами становятся и молодая девушка, и молодой человек. Разумеется, они любят друг друга. Однако любовь занимает только одну пятую часть картины, остальные четыре пятых посвящены ревю. В течение полутора часов мелькают голые ноги и звучит веселый мотивчик обязательной в таких случаях песенки. Если на фильм потрачено много денег, то зрителю показывают ноги, лучшие в мире.
Если фильм дешевенький, то и ноги похуже, не такие длинные и красивые. Сюжета это не касается. Он в обоих случаях не поражает сложностью замысла. Сюжет подгоняется под чечетку. Чечеточные пьесы публика любит. Они имеют кассовый успех.
Трудно не увидеть в этом пародийном пересказе сюжет «Веселых ребят»! Но с таким же успехом можно раскритиковать с позиций реализма сюжет любой оперетты, оперы, балета. Вся прелесть этих зрелищ не в достоверности сюжета, а в интерпретации, исполнительском мастерстве, сценографии.
Тем не менее не все в Голливуде оказалось так уж безнадежно плохо. Ильф и Петров знали, что вождь настойчиво интересуется состоянием советской киноиндустрии и постоянно призывает перенимать опыт западных кинопромышленников (Шумяцкого он даже журил за то, что он уклоняется от зарубежных командировок). Едва вернувшись из поездки, они подали на имя Сталина записку о своих впечатлениях, в том числе и о Голливуде:
Во время поездки по Америке, приближаясь к Калифорнии, мы прочли в американской прессе телеграмму о том, что в СССР принято решение о постройке на юге страны кинематографического города — советского Холливуда.
Через несколько дней мы попали в Холливуд американский, покуда единственный в мире специальный кинематографический город, с опытом которого нельзя не считаться при разрешении вопросов кинематографии в нашей стране.
Мы осмотрели несколько холливудских студий и беседовали с большим количеством очень опытных американских кинематографистов.
И вот, в результате бесед и осмотра студий, у нас появились серьезнейшие сомнения — нужен ли нам специальный киногород на юге страны? Действительно ли наша кинематография нуждается в строительстве такого города? Рационально ли это?
…Судя по газетам, специальная комиссия, выехавшая на юг, ищет место с наибольшим количеством солнечных дней и наиболее красивым пейзажем. Следовательно, основными вопросами являются солнце и красота природы.
Решительно всем американским кинематографистам, которых мы видели в Холливуде, мы задавали один и тот же вопрос:
— Пользуетесь ли вы солнцем во время съемок ваших картин?
И неизменно получали один и тот же ответ:
— Нет, не пользуемся.
— Как? Совершенно не пользуетесь?
— Нет, если и пользуемся, то очень редко. Наше павильонное солнце для нас удобнее и лучше настоящего. В павильоне мы можем осветить декорацию или актера так, как это нам нужно. Потом даже в Холливуде не всегда бывает такое освещение, которое нам необходимо в данный момент. А в павильоне у нас всегда есть именно то солнце, которое нам нужно.
…Солнце перестало быть двигательной силой в кинематографии.
Единственным доводом в пользу киногорода могло бы быть такое возражение: американцы и англичане делают плохие антихудожественные фильмы и отвергают солнце по причине коммерческой жадности. Мы же хотим создавать очень высокие художественные произведения на основе подлинных пейзажей, и для этого нам нужно солнце.
Пусть так. Американцы, действительно, создают отвратительные картины. На 10 хороших картин в год в Холливуде приходится 700 совершенно убогих картин. Но надо совершенно откровенно сказать, что эти убогие картины в техническом отношении сняты вполне удовлетворительно, чего нельзя сказать о наших даже самых лучших, действительно художественных картинах…
Борис Шумяцкий, которому была передана эта записка, мгновенно почуял опасность и написал вождю свое послание:
Я не знаю, с кем именно они беседовали, но уверен, что ни один, знающий кинематографию Голливуда человек не мог говорить им того, о чем они пишут…
Надо совершенно не знать не только кино и его технику, но даже просто элементарную физику, чтобы прийти к утверждению о целесообразности замены солнца в кино искусственным светом…
Нельзя сделать этого и по экономическим соображениям. Наши фабрики уже сегодня, при небольших производственных планах, ощущают недостаток электроэнергии, и съемочные группы из-за этого простаивают посреди рабочего дня.
Не надо быть большим специалистом, чтобы понять, что при отказе от натурных съемок по рецепту т. т. Ильфа и Петрова потребуется такое количество электроэнергии, для которого при каждой нашей студии необходимо построить сверхмощную электростанцию.
Спустя несколько дней Сталин и Шумяцкий встретились на очередном кинопросмотре в Кремле. Смотрели (уже не в первый раз) «Чапаева». Шумяцкий записал в своем дневнике:
Перед началом Иос(иф) Вис(сарионович) спросил о том, что это Ильф и Петров вздумали пропагандировать замену солнца и натуры декорациями и искусств(енным) светом?
Б. Шум(яцкий). Рассказал, что это брехня, что ни натуру, ни солнца не заменить ни фактически, ни экономически, что Ильф (и) Петр(ов) никого в Голливуде не видели, кроме трех известных нам людей, которые им ничего подобного их письму не говорили, что оба писателя, не зная английского языка, ходили с нашим переводчиком, который отрицает, чтобы кто бы то ни было им о ненужности киногорода говорил.
Иос(иф) Виссарионович). Значит, просто болтали. Да это и ясно из их письма. Разве можно лишить фильм натуры. Какие же павильоны надо тогда строить, размером в километры, и все же естественной натуры и солнца, леса, моря, гор и рек не создашь. Так у нас часто бывает. Увидят что-то из окна вагона и выдают за достоверность… Мне сообщили, что Муссолини строит у себя киногород в 2 года. Смотрите, обскакает…
Б. Шум(яцкий). Подробно информирует про Итальянский киногород и обещает ускорить все работы, указывая, что на днях ГУКФ создаст ячейку строительства.
Серго (Орджоникидзе). Действуйте. А то снова какие-нибудь знатные путешественники начнут опорочивать это дело, благо склочничать всегда легче.