Хелен больше не настаивала на этой теме, задав больше вопросов, связанных с работой. Несколько были личными, от которых я, как могла, уклонилась. Несмотря на то, что моя конфиденциальная информация была обнародована и я объявила, что теперь замужем, я все еще не хотела, чтобы все обо мне было открыто. Конфиденциальность имела для меня значение.
Пожав Хелен руку, я покинула сцену, издав вздох облегчения, когда переодевалась в гримерке. Я спрятала ожерелье в сумочку и сунула ноги в шлепанцы. Боже, они были похожи на мини-оргазм после ношения каблуков.
Я открыла сообщение от Хилари, которая записала видео, чтобы посмотреть запись.
Хилари: Молодец, ты хорошо с этим справилась, П. Я не вижу в этом интервью ничего, кроме хорошего пиара.
Пэрис: Не называй меня П.
Она стала называть меня так после того, как я сказала ей, что терпеть этого не могла; я очень сожалела об этом.
Шум увлек меня по коридору и привел в гостиную. В тусклом свете боковой лампы был виден профиль моего мужа.
Рейн удобно устроился в кресле, покачивая бокал. Кубики льда несколько раз звякнули друг о друга. Нога в черном костюме перекинулась через его колено. У меня пересохло во рту. Внешне в нем ничего не изменилось за те месяцы, что мы виделись в последний раз.
Я провела рукой по волосам, прочищая горло.
— Привет, — поздоровалась я, садясь напротив на большой диван.
Он проследил за моим движением, оценивающим взглядом прошелся по каждой частичке меня, заставляя меня чувствовать себя обнаженной. Он потратил еще несколько мгновений, пристально глядя на мое кольцо, слегка скривив губы, прежде чем они сжались. Единственная внешняя эмоция, которую он пока проявил.
— Хорошая работа. На мне это, — он поднял руку, черное кольцо плотно сидело на безымянном пальце; оно ему шло. — Не знаешь, что сказать, Голливуд?
Да, вроде как так и было.
— Ты застал меня врасплох.
— В этом-то и был смысл.
Я нахмурилась.
— Ты все еще придурок.
— Ты можешь сколько угодно романтизировать меня, но я все тот же человек, каким был всегда, — он приподнял одно плечо, сделал глоток из своего бокала и поставил его на стол.
— Как ты здесь оказался? — я сцепила руки.
— Любой бы предположил, что ты не рада меня видеть.
Не швыряй лампу ему в лицо. Я глубоко вздохнула; я была уверена, что мы были созданы на этой земле, чтобы как-то раздражать друг друга.
— Это не то, о чем я спрашиваю, и ты чертовски хорошо это знаешь. Ты здесь всего две секунды, а уже выводишь меня из себя, — огрызнулась я.
Он промурлыкал.
— Я скучал по такому отношению и по тому, чтобы выебать его из тебя.
Я замерла, нахмурив брови, пока прокручивала в уме.
— Полагаю, ты видел телеинтервью.
Значит, либо один из его людей, либо Хилари сняли это на видео. Придурки.
— Да, — он подошел к окну и выглянул наружу. — Я хотел, чтобы ты выбрала меня.
— Скажи это еще раз, — потребовала я, зная, что он презирал повторяться, но я должна была быть уверена, что точно расслышала то, что он сказал.
Засунув руки в карманы, он повернулся ко мне лицом.
— Я хотел, чтобы ты выбрала меня. Ты этого не сделала. Тебе нужно было принять решение в своем уме, сопоставить это со своей жизнью. Решить, где это уместно. Как ты упоминала ранее, мы женаты, но не обязаны проживать нашу жизнь вместе.
Он шагнул ко мне, и я сползла с дивана. Он был выше меня ростом, но я не чувствовала страха. Мне казалось, что я стояла на краю обрыва, зная, что была бы поймана, если добилась бы всего, чего так долго хотела.
— Скажи мне, — потребовала я, наклоняясь к нему и впиваясь ногтями в его рубашку.
Я хотела вырваться наружу из тех чувств, которые он подавлял, чтобы обезопасить себя за этими высокими стенами.
— Если я признаюсь, что люблю тебя... — его челюсть двигалась из стороны в сторону, и мое дыхание остановилось в ожидании. — Смертный приговор за то, что я тот, кто я есть, за то, что я существую в этой жизни, автоматически накладывается и на тебя, соответственно. С этими чувствами ты для меня скорее слабость, потому что все, что им нужно сделать — это добраться до тебя, и это нанесет мне неизмеримый ущерб. Больше, чем просто контрактное обязательство.
Он любил меня. Этот человек любил меня. Но по собственному упущению был в ужасе от последствий этого.
— У меня уже есть эта фраза, пришитая ко мне; разве ты этого не видишь? — мягко произнесла я, разжимая ногти и прижимая руку к его груди, чувствуя бешеный стук его сердца. — Я родилась в этом мире, даже если я ничего не знала об этом, ты тоже посвятил меня в этот мир, перетащив меня оттуда, где я была, туда, где был ты.
Я позволила словам безмолвно повиснуть в воздухе между нами обоими на несколько мгновений.
Обхватив меня сзади за шею, он провел большим пальцем по моей татуировке.
— Ты только что публично объявила, что мы женаты. Те, кто не знает сейчас, узнают, когда выйдет это интервью. Враги. Люди, которые захотят твоей смерти, которые попытаются использовать тебя против меня. Не то чтобы они могли юридически принудить тебя к этому, — он ухмыльнулся. — Безопасность придется усилить, это не подлежит обсуждению. Ты понимаешь, чему ты привержена? Что ты выбрала?
Я сглотнула.
— Иначе я бы этого не сделала. Мне нужно было время, чтобы переварить то, что ты сказал в больнице. На самом деле ничего не происходило в течение нескольких месяцев.
Он кивнул, как будто то, что я сказала, было ожидаемо. Этот человек знал меня лучше, чем я сам себя знала в некоторые дни. Хорошо это или плохо, я понятия не имела. Но это зажгло во мне огонь, который только он мог укротить.
Рейн наклонил мою голову к своей.
— Ты понимаешь, что ни в коем случае не существует пункта о выходе из этого? Ты только что отказалась от всех прав на это. Одно дело, когда ты принадлежишь мне, но совершенно другое дело, когда я принадлежу тебе. Я не допускаю возврата, только не с тобой.
— Я понимаю.
— Не совсем понимаешь, но поймешь.
— Я прочитала одну цитату. «Когда монстр перестает быть монстром? Когда ты его любишь», — его большой палец провел по моей нижней губе, приоткрывая мой рот, когда я обхватила его своими губами.
— Тебе не мешало бы это запомнить. Ты хотела моей любви? У тебя она есть. Но не обольщайся, я ни для кого не меняюсь. Я просто позволил тебе получить доступ к тем частям себя, о существовании которых я и не подозревал. Не заставляй меня сожалеть об этом.
Угроза и подтверждение в том, что исходило из места страха, но это было то, к чему я прислушалась. У меня не было никаких планов на то, что этот человек ушел бы от меня, не желая отпускать его, даже после всего, что произошло за последний год.
— Его будет нелегко полюбить, — признание Дарио прозвучало правдиво.
Я сомневалась, что все, связанное с Рейном, было простым.
Рейн отдавал мне часть себя, зная, что все могло сломаться. Рискованный прыжок веры и тяжелый урок доверия обошлись бы ему дорогой ценой. Цена, которую я бы обязательно платила каждый божий день.