Это успокоило сверхактивный разум Пэрис. Они доказали, что это не было заложено в ее биологической семье, и иногда для этого не было причин — просто химический дисбаланс в мозге. Я знал, что это непросто. Считалось, что это также сочетание физических, экологических и социальных факторов. К этому нельзя было привязать логику.
Мой ответ? Даже если бы кто-нибудь из детей, которых она родила, вырос с этим диагнозом, Пэрис знала бы, как провести их на каждом этапе пути, поскольку сама прошла через циклы и все еще проходила через циклы. Был шанс, что наши дети унаследовали бы это. С этим нам пришлось бы жить.
Я многому научился, исследуя это, но еще больше — живя бок о бок с этим. Лекарства не существовало. Пожизненное заболевание.
На протяжении многих лет я удерживал Пэрис, когда тьма окутывала ее, душила в объятиях, пытаясь утащить вниз. Когда она вцепилась себе в волосы, раскачиваясь взад-вперед, пытаясь избавиться от голосов и эмоций в своем сознании, которые вели ее по пути, которому я не мог следовать.
Часть меня сломалась, когда она умоляла меня покончить с ее жизнью, прекратить боль, которую она испытывала. Я отказывался отпускать ее, позволить этому захватить и поглотить ее.
Она влюбилась в меня в худшие мои моменты. Я любил и лелеял ее в самые ранимые и слабые моменты.
Я был человеком, который мог достать практически все, но лекарство от психических заболеваний не входило в их число.
— Король. Сокращение от Королевства, — пробормотал я, поглаживая растущий живот моей жены, которая носила нашего сына, которому еще предстояло познакомиться с миром.
До его родов оставалось всего два месяца, а мы еще не договорились об имени.
— Нет.
Она нахмурилась, нежно проводя рукой по моим волосам, когда стояла надо мной, а я опустился на колени у ее ног.
Единственный человек, перед которым я когда-либо преклонил бы колени.
— Да, — настаивал я.
Она фыркнула.
— Если я соглашусь, это будет означать, что я смогу вернуться к работе вскоре после родов без долгих споров.
Двигая челюстью из стороны в сторону, я проигнорировал предложение. Я перебрался на диван, усадив ее к себе на колени. Мои руки скользнули вокруг нее, чтобы придержать живот. Мой сын. Мои пальцы согнулись, когда он пнул. Пэрис издала радостный смешок. Я купался в этом звуке.
Беременность шла ей только на пользу. Я прикусил мочку ее уха, прежде чем провел по ней языком, мои действия вызвали стон, когда она потерлась об меня задницей.
— Прекрати, пока я не уложил тебя на диван, — предупредил я, мой член затвердел.
Протестующе зарычав, она встала со вздохом, уперев руки в бедра, когда мой член прижался к моим штанам. Пэрис выглядела искренне удрученной тем, что мы не могли ей потакать.
— Мы не можем. Люди вот-вот прибудут.
Ах, да, это. Вечеринка по случаю дня рождения. Вечеринка по случаю дня рождения годовалого ребенка. Тот самый ребенок, который в данный момент дремал, не заботясь о том, что у нее начала собираться толпа людей, готовых праздновать.
Я привел себя в порядок, проверяя видеомонитор и видя, что Мэдисон крепко спала.
— Ты можешь отменить, — я пожал плечами. — Мы видим этих людей постоянно. Мэдисон видит их постоянно.
Она всплеснула руками.
— Но это вечеринка по случаю дня рождения! Это совсем другое. К тому же, это ее первый день рождения. Это что-то особенное.
Отметив время, я был разочарован тем фактом, что все будут здесь с минуты на минуту.
— Я позову принцессу, а ты иди вниз.
На ее лице промелькнуло выражение облегчения; она с трудом выносила Мэдисон из-за своей растущей беременности. Наблюдая за ней, когда она исчезала из поля моего зрения, части ее кожи отбрасывали меня назад во времени, напоминая о том, когда ей было больно.
Каждый справлялся с нанесенными ему шрамами по-своему. Я покрыл свои физические части тела татуировками, не желая, чтобы визуальное напоминание о них бросалось мне в лицо каждый раз, когда я смотрелся через плечо в зеркало. Или чтобы на них было обращено какое-либо внимание. Более того, я не хотел ворошить воспоминания о крайнем ликовании, которое появлялось на лице Раймонда каждый раз, когда он резал меня еще раз. Некоторые воспоминания невозможно забыть никогда.
Пэрис стерла ее с помощью лазерной терапии, насколько могла. Пятна на ее коже никогда полностью не исчезли бы. Много раз на солнце я замечал разницу в тоне кожи, но никогда не обращал на это внимания. Изначально меня поразили шрамы на ее спине, когда я впервые увидел их. Устрашающе похоже на мое размещение, которое было сделано намеренно.
Я прошлепал по коридору, с шумом открыв дверь спальни, чтобы разбудить ее ото сна. Опустив затемняющие шторы до среднего уровня, чтобы не напрягать ее глаза, я навис над ее кроваткой, когда она зашевелилась.
— Мэдисон, — проворковал я, прижимая ее к своему телу, пока она моргала, зевая.
Сонная улыбка растянулась на ее лице, когда она узнала меня. Моя принцесса.
Быстро переодевшись в свою праздничную одежду, она удобно устроилась в моих объятиях, поглаживая меня по лицу, пока мы спускались по лестнице.
— Папа, — я ухмыльнулся, когда она повторила это, целуя макушку ее мягких волос.
Я часто злорадствовал по поводу того, что это было ее первое слово. Однако мама была почти второй.
Пока она не родилась все было иначе. Внутри меня были дополнительные места, о существовании которых я и не подозревал, пока не почувствовал любовь к ней. Моей дочери. Места, которых не могла коснуться даже Пэрис, но я знал, что она чувствовала то же самое.
Это была другая любовь, невинная. Мы оба страдали по-разному из-за нашего детства, из-за того, что мы пережили. Что-то, чего никогда не случилось бы с Мэдисон и нашим сыном, ни с кем из будущих детей. Они не прожили бы и дня, не осознав, насколько они желанны и драгоценны. Их окружала целая армия. И круг поменьше, чтобы направлять их в нужном направлении.
Я кивнул своим людям и вышел в сад, который был переделан после того, как много лет назад его полностью разгромили. В конце концов, это был мемориальный сад Стеллы. Здесь были лишние люди, которых я не особенно хотел, но иногда я потакал своей Голливуд.
Я склонился над своей женой, которая удобно устроилась в тени, окруженная группой друзей, одной рукой придерживая Мэдисон рядом со мной. Другой обхватил шею Пэрис сбоку, приподнимая ее подбородок большим пальцем и собственнически заявляя права на ее рот.
Отстранившись, чтобы увидеть ошеломленное выражение, которое я придал ее глазам, я осторожно передал ей Мэдисон, которая, естественно, захотела оказаться на земле двумя секундами позже. Клянусь, эта девчонка чуть не довела меня до сердечного приступа.
Она смогла проковылять несколько шагов, прежде чем споткнулась. Но ползти? Она проносилась повсюду.
Пятилетняя дочь Альфонсо подпрыгнула и плюхнулась перед Мэдисон, чтобы поиграть. Взглянув на него, он увидел, что его дочь успокоилась и счастлива. Для него это было нелегко.
С биологической матерью произошло многое, вплоть до того, что ее жизненная ситуация стала для нее опасной. Мы подключили социальную службу, смазали несколько ладошек, и через несколько часов ее забрали из дома матери и навсегда передали на попечение отца. Все по правилам, чтобы ничто не отразилось на нем в ответ.