Очевидно, мать его ребенка была в долгу у наркоторговцев и использовала детские выплаты за все, что с этим связано, и ничего для своей дочери, позволяя им жить в грязи, не заботясь о личной гигиене и еде.
Как ни странно, эти дилеры были для нас довольно мелкими звеньями в пищевой цепочке, тем не менее они продавали наш товар и, в свою очередь, отчитывались перед нами. Какая в этом была ирония?
Подойдя к внешнему бару, я положил кубики льда в свой стакан и налил туда амаретто. Сделав заслуженный глоток, я наслаждался вкусом, наблюдая, как все общались. Мой близкий круг, группа подружек Пэрис, даже Стефано заскочил повидаться со своей племянницей. Они с Пэрис стали довольно близки, но потребовалось некоторое время, чтобы разобраться с их прошлым.
Я имел в виду то, что сказал о том, что Пэрис не понимала полностью, что означало владеть мной, так же, как я понимал ее. Да, я хотел, чтобы она выбрала меня, помимо условий контракта. И все же у меня не было планов отпускать ее в любом случае. Это было следствием эмоций. В конце концов, притяжение самых сильных из них приняло решение за тебя.
Я дал ей год на то, чтобы прийти в себя и смириться с неизбежным, прийти ко мне, прежде чем я заберал бы решение из ее рук и раскрыл свою долгосрочную стратегию. Выбор, который уже был сделан, потому что я всегда получал то, что хотел.
Так получилось, что я приобрел больше, чем рассчитывал. Я не верил, что эти чувства могли быть обоюдными, не с такой силой, с какой они бушевали во мне. Слабость и сила сплелись воедино.
Эмоции были сделкой, инструментом для использования — точками давления. На которые я давил изрядно, используя в своих интересах, где это было возможно.
Но было ли это манипуляцией, если она знала, что я это сделал? Позволила это и подчинилась моей воле, когда было очевидно, что мне это нужно? Нет. Были моменты, которые я не мог проработать полностью, части ее тела, которые я был не в состоянии контролировать, и вместо этого я поднял белый флаг. Ограниченное по сравнению с этим, но, тем не менее, это произошло. Я с удивлением обнаружил, что мне по-прежнему нравилась ее болтливость.
Правда заключалась в том, что она приняла эти мои качества, не ожидая ничего, кроме того, что я ей подарил.
Вместо этого Пэрис попросила постоянно быть рядом со мной. И окунуться в эмоции, которые только она выдвигала на первый план — одержимость, обладание, сопричастность и любовь.
Дарио бочком подошел ко мне, глядя на мою жену.
— Она когда-нибудь задавалась вопросом о ситуации со своими предыдущими режиссерами и продюсерами? Даже этими коллегами?
— С чего бы ей? — я ухмыльнулся, краем глаза поглядывая на свою дочь.
Я наблюдал за ней, как ястреб, как и ее мать.
Я выдохнул.
— Должно быть, она заметила, — ответил он.
Брандо присоединился к нам и явно подслушивал.
— Она этого не заметила. В этих кругах об этом мало говорят.
— Вот именно, — подтвердил я. — Еще несколько лет в немилости им не повредят.
Я усмехнулся вместе с ними. Предыдущие режиссеры и продюсеры Пэрис, те, кто бросил ее и распространял злобную ложь в средствах массовой информации и своих кругах, взяли длительный тайм-аут.
Меня мало заботило, что некоторые из них, включая коллег, относились к голливудской королевской семье. Они усваивали свои уроки уже несколько лет, благодаря отсутствию возможностей трудоустройства специально для тех, кто нанес ей удар в спину.
Я говорил об отсутствии возможностей трудоустройства… у них была работа. Просто должности очень низкого уровня с фильмами и сериалами, за которые платили минимальные суммы. Я думал, что некоторые из них обратились к порноработе, чтобы оплачивать свои счета. Им повезло, что я не избавился от них полностью, а просто заставил усвоить урок смирения. В конце концов, я бы снял для них запрет на определенные должности.
— Она даже не подозревала, что технически сейчас работает на своего мужа, — добавил Брандо.
— Я скоро введу ее в курс дела. Тем более что я хочу переименовать производственную компанию в Марчетти.
Допив остатки напитка, я зашипел.
У нее был контракт с определенной продюсерской компанией. У тех, кто работал с одними и теми же режиссерами и съемочной группой, все работало без проблем. Я купил его у миллиардера, который получил за него больше, чем оно того стоило. Это было еще одно подразделение нашего легального бизнеса и службы безопасности для Пэрис. В рамках продюсерской компании они снимали смешанные жанры, некоторые фильмы стали мировыми феноменами. Включая первые два фильма о "Инсайдерах", над которыми еще работали.
Это был разумный деловой ход. Это позволило Пэрис оставаться в индустрии и сохранять независимость до тех пор, пока она хотела действовать. Многие, став старше, отваживались заняться режиссурой, на что я втайне надеялся.
Смотреть, как моя жена целовала другого мужчину на экране? Даже если я знал, что это игра, и всего на несколько секунд? Ему повезло, что я не бросил его на дно вместе с ее бывшими коллегами и некоторыми людьми из продюсерской компании. Или перерезал ему горло. Последний вариант был предпочтительнее.
Мэдисон поднялась на четвереньки, спотыкаясь, сделала несколько шагов, прежде чем снова плюхнулась на землю. Она захлопала в ладоши вместе со своей мамой и женщинами, которые подзадоривали ее, празднуя ее достижения. На моих губах появилась гордая улыбка.
— Она слишком милая. Определенно унаследовала это от матери, — пошутил Дарио.
— Так и есть, — я прислонился к кирпичной стене, скрестив руки на груди.
Брандо покинул нас, присоединившись к Мэдисон и дочери Альфонсо на траве. Было странно видеть, как мои мужчины относились к нашим детям. Нежные, заботливые, добрые. Как будто они не могли развернуться и убить человека за долю секунды. Хотя не то чтобы я ожидал другого.
— Ты беспокоишься, — Дарио приподнял бровь.
Он знал меня слишком хорошо.
— У меня будет сын, Дарио. Сын, — промурлыкал я, подождав несколько мгновений, прежде чем снял напряжение с души.
Раз-два, раз-два. Я постучал пальцем по своей руке.
— Ты будешь совсем не таким родителем, каким был Раймонд. Он фыркнул. — Ты планируешь избить своего сына? Превратить его в хладнокровную машину для убийства, способную на эмоции только тогда, когда кто-то надает ему по заднице? — его губы изогнулись в усмешке.
Я смерил его взглядом.
— Очевидно, нет.
Несмотря на то, что однажды мой сын занял бы мое место. Для этого ему нужно пройти тщательную подготовку. Но никогда не так, как я.
— Вот именно. Тебе с ним будет хорошо.
— Если я это сделаю...
— Ты бы направил пистолет на себя и выстрелил, прежде чем причинить вред своим детям. Это все, что я знаю. Посмотри, как ты ведешь себя с Мэдисон, — предложил он, непоколебимо доверяя мне.
Кивнув головой в знак благодарности, я достал телефон из кармана и сделал несколько фотографий своей жены и дочери. Я знал, что Голливуд захотела бы сохранить воспоминания об этом дне.
Бросив быстрый взгляд на собачью будку, мои мышцы слегка напряглись. Мы потеряли Зевса и Ареса. То, что они слишком долго вдыхали газ, привело к серьезным внутренним повреждениям. С моей стороны было жестоко сохранять им жизнь.