— Почему? — я склонила голову набок. — Ты, вероятно, прекрасно осведомлен обо мне.
— Да, — признал он.
Я так и знала!
— Ты не должен знать ни хрена об этом.
Я помахала баночкой в руке; антипсихотические таблетки внутри звякнули друг о друга.
— У меня есть свои способы.
Он ухмыльнулся, ему было наплевать на то, что он нарушил мое уединение. Я не была уверена, почему вообще удивилась, ведь я была здесь только из-за него.
Одним из первых пунктов в моем списке дел, когда я вернулась бы, было увольнение моего психиатра за нарушение контракта. Он был единственным, у кого был полный доступ к истории моего психического здоровья. Я бы потащила его задницу через суд за нарушение NDA — мне не нужны были его деньги, но таков был принцип.
— Ты накачивал меня наркотиками раньше. Откуда мне знать, что ты не перепутал мой рецепт? — это был справедливый вопрос, который я задала с резкостью в голосе.
— Поверь мне. Я не хочу иметь дело с непредсказуемой, неопытной версией тебя. Я уверен, что ты тоже этого не хочешь, — в его оскорбленном тоне тоже чувствовалась язвительность.
Он был прав. Каким-то образом я поверила ему.
Отодвинувшись от меня еще дальше и повернувшись спиной, он открыл двойной холодильник из нержавеющей стали грубым рывком руки, задребезжав несколькими бутылками, стоявшими на дверце.
Что заползло к нему в задницу и умерло?
С еще большей яростью, охватившей его тело, он собрал сверток с едой и положил его на остров. Зазвенели тарелки, и я стиснула зубы, едва сдерживаясь, чтобы не накричать на него за детское поведение, которое возникло из ниоткуда. Мужчины. Я тихо вздохнула про себя.
Сняв многоразовую крышку, закрывающую еду, я положила себе на тарелку немного свежих фруктов. Заметив йогурт, я схватила его, чтобы съесть вместе с фруктами, когда татуированная рука поставила передо мной чашку дымящегося кофе, пока я откусывала кусочек ананаса.
Ммм, такой сочный.
— Спасибо, — пробормотала я себе под нос, надеясь, что он меня не услышал. Мои манеры заставили меня поблагодарить его.
Игнорируя мои действия, он сел прямо рядом со мной. Его ноги были расставлены на табурете, и его бедро коснулось моего. Я подвинулась, разделяя то место, где соприкасались наши тела. Боковым зрением уловила изгиб его губ.
Я наклонилась, чтобы схватить сахар, который идеально лежал посреди островка в причудливой черной матовой вазочке, и подтащила его к себе. Я как раз собиралась открыть его, когда раздался низкий голос, принадлежащий моему похитителю.
— Молоко, два кусочка сахара. Уже готово, — объявил он, как будто все еще злился без особой причины.
Не желая злить его еще больше, чем он разозлил себя, я пробормотала еще одно "спасибо", громче предыдущего, чтобы убедиться, что он это услышал.
Почему-то я сомневалась, что хотела встретиться с полноценной версией Рейна Марчетти, который возглавил мафию. У меня было смутное ощущение, что до сих пор он был снисходителен ко мне. Я не собиралась испытывать судьбу, но и не стала бы с ним церемониться.
Он знал, как я пью кофе. Бьюсь об заклад, он даже знал, когда у меня были последние месячные и сколько тампонов я использовала за цикл. На данный момент не было ничего, что я могла бы оставить без внимания. Я быстро пришла к выводу, что он, вероятно, знал обо мне больше, чем я сама знала или помнила о себе.
Это было совсем нихуя не страшно.
Мы ели в затянувшемся молчании, но это не было неловко, как я себе представляла. Выдувая пар из своего кофе, я громко вздыхала между глотками. Кофеин мгновенно подействовал на мой организм.
Если бы по какой-то странной причине кофе когда-нибудь объявили вне закона и причислили к запрещенным веществам, я бы с радостью нарушила закон ради глотка горячего ежедневного рая. Возможно, в конце концов, мое место здесь. Уклонение от соблюдения закона было обычным делом.
Покончив с едой и кофе, я спрыгнула со стула. Когда я собиралась поставить тарелку в посудомоечную машину, откуда ни возьмись появилась горничная и забрала ее у меня из рук. Я стояла там, разминая свои теперь пустые руки с полуоткрытым ртом, прежде чем пришла в себя. Она прошлась по комнате, убирая тарелку и кружку Рейна. Я бросила на него равнодушный взгляд; мне не потребовалось много усилий, чтобы физически дойти до другой стороны этой кухни и загрузить посудомоечную машину.
Решив держать рот на замке и не оспаривать его права, я снова схватила ламинированную карту, решив совершить мини-экскурсию, чтобы еще немного ознакомиться с домом и территорией и, возможно, незаметно протестировать различные способы выбраться из этого места.
Прежде чем я успела уйти, его рука сжала мое предплечье. Я посмотрела вниз, в очередной раз восхищаясь татуировками на его коже. Потрясающая реалистичная роза выделялась на фоне обнаженной кожи на моей руке. Если бы у меня когда-нибудь возникло желание сделать татуировку, я бы попросила того же художника, к которому ходил этот мужчина. Кто бы это ни был, очевидно, он был художественно талантлив.
— Следуй за мной, — приказал он, выводя меня из комнаты и отпуская мою руку.
Моему телу не хватало тепла его прикосновений, его кожи на моей, но я отогнала эту мысль. Я ни за что не собиралась туда идти… наверное, нет. Может быть. Черт возьми.
— Поторопись, — потребовал он, решительно шагая вперед, оставляя меня следовать за собой.
Он излучал уверенность, подобающую человеку в костюме, но при этом был полуголым в тех спортивных штанах, которые рано отправили мою похотливую версию в могилу.
На что я ответила его требованием, ступая медленнее, чем когда-либо. Я даже сделала несколько голубиных шагов, вытянув руки для равновесия.
— Ты знаешь... — я пробормотала, чтобы заполнить гнетущую тишину.
Я продолжала следовать за ним, после того как он так любезно притормозил, чтобы я догнала его, понимая, что не следовала за ним, как собака на поводке. Я чуть было не похвалила его за то, что он хороший мальчик, но поняла, что это не прошло бы хорошо.
— Твое имя начинается на "Р", мое — на "П". Нам просто нужна буква "И" между этими буквами, и мы будем RIP. Покойся с миром.
Я фыркнула над собственной жалкой шуткой.
— Царствуй с миром, — пробормотала я, продолжая бессмысленную мысль.
Не в силах сдержать смех, который вырвался у меня, я остановилась. Держась за живот, я согнулась пополам и попыталась дышать, несмотря на хромоту. Царство и мир? Человек из мафии? Да, нет.
Через несколько мгновений я оправилась от того, что, скорее всего, было началом психического срыва, и выпрямилась. Я театрально махнула рукой, чтобы он снова взял инициативу в свои руки. Он покачал головой, прежде чем вышел в фойе и поднялся по парадной лестнице.
— Скорее Царствование в Париже, — заявил он.
Это была... шутка? Намек? Кто бы мог подумать? Я хихикнула, прежде чем заставила себя заткнуться.
Сама того не осознавая, он привел меня прямо в комнату, в которой я жила. Он неторопливо подошел к встроенному шкафу рядом с ванной и отодвинул дверцу в сторону. Я замерла, не веря своим ушам. Как долго я пробыла внизу, чтобы это было сделано так эффективно?
— Не за что, — саркастически сказал он, уходя и оставляя меня одну.