— Это здесь.
— Что с тобой? — высоко подняв идеальную бровь, Бен в замешательстве смотрел на меня, пока я носилась по дому с корзиной для белья в руке, сгребая всё с каждой поверхности, мои ноги шлёпали по полу, проклятый купальник врезался между ягодицами. Тампоны, не забыть бы про них. Я кинулась в ванную, бросила в корзину жёлтую коробку и половину содержимого аптечки. Сегодня будет весело, мама будет кричать, что не может найти «Препарейшн Эйч»2, пока я буду выуживать пульт дистанционного управления из до верху нагруженной корзины.
— Тсс! — зашипела я на Бена, мысленно сравнивания в уме то, что успела сделать, с тем, что ещё осталось критичного.
— Он не будет входить внутрь, — услышала я предложение Бена сквозь туман самосохранения и затормозила, корзину для белья тряхнуло, рулон туалетной бумаги выскочил из неё и покатился по коридору, пока не остановился рядом с ногой Бена.
— Что?
— Они просто заедут за мной. Скорее всего, даже не выйдут из машины.
Конечно. Я сделала первый глубокий вдох. Это имело смысл. Зачем им входить? Они, вероятно, не собираются останавливаться здесь надолго – просто проедут мимо и откроют дверь, крича и маша Бену, который будет гнать за ними, как за уходящим поездом. Я поставила корзину с бельём на кухонный стол и осмотрела свой купальник.
— Окей. Отлично. Тогда я пойду и переоденусь.
Тут раздался громкий стук в дверь, и мои глаза в панике уставились на Бена.
ГЛАВА 26
— Ты уверен, что это то самое место? — доска на крыльце под левой пяткой Коула прогнулась, и он перенёс свой вес на другую ногу, его глаза рассматривали вышитую занавеску, закрывающую окно. Внутри послышались приглушённые голоса, шарканье шагов.
— Да, — коротко ответил ДеЛука, в сотый раз взглянув на часы. — Это здесь.
Когда они миновали главный дом и подъехали к его миниатюрной версии, то увидели два припаркованных перед ним автомобиля: старый грузовик «шевроле» и седан «форд» с оклахомскими номерами. Легковой автомобиль, вероятно, был взят напрокат агентом, что подыскивал натуру. Грузовик… кто знает, что это будет за деревенщина…
Дверь распахнулась, на пороге стояла высокая блондинка, взгляд Коула скользнул по её лицу и остановился на выцветшем чёрном сплошном купальнике и наспех застегнутых, как он успел заметить, джинсовых шортах. Распущенные волосы были растрёпанными и длинными, как и загорелые ноги, которые бесконечно тянулись вниз и заканчивались розовым лаком для ногтей. Надия посмеялась бы над таким лаком, фыркнула бы под нос и процедила сквозь зубы «малолетка» или «белая шваль». Увидев загар, вздёрнула бы брови, её рука стала бы лихорадочно шарить в сумочке в поисках солнцезащитного крема - напоминание о том, что к нему нужно относиться серьёзно, и параллельно писала бы своему помощнику, чтобы тот заказал ещё один спрей от загара.
— Беннингтон здесь? — Брэд положил руку на дверной косяк, загораживая Коулу вид на её грудь, но Коул заметил, как она перевела взгляд с него на адвоката, увидел, как она чуть приоткрыла рот, глядя на лицо ДеЛуки. Какое-то отвратительное чувство скрутилось внутри него. У девушки на крыльце стояла чёртова кинозвезда, а она отвела взгляд. Он отвернулся, положил руки на потёртые деревянные перила крыльца и выдавил из себя смешок, потешаясь над состоянием, в которое превратилось его хрупкое эго. Супер. Как низко он пал, что незнакомая девушка может смотреть на другого мужчину, не обращая на него, Коула, никакого внимания? ДеЛука был красивым парнем, это любой был в состоянии заметить. Кроме того, у него был такой уровень тестостерона альфа-самца, который заставлял женщин ползти в его сторону, обгоняя друг друга. Естественно, что девушка смотрела на него, забыв о Коуле, особенно если ДеЛука задал ей вопрос. Но всё же. На его счету три «Оскара». Её взгляд мог бы, по крайней мере, хоть на секунду задержаться.
Он снова повернулся к двери, прислонился к перилам и скрестил руки на груди, ожидая, когда закончится череда представлений, и они смогут добраться до отеля и принять душ. У двери, заменив блондинку, появился агент по подбору натуры. Очень жаль. На неё смотреть было куда приятнее. Мужчина был гиперактивным, его голова стремительно вертелась в разные стороны, и к ней иногда присоединялись его руки – комбинация жестов и кивков вызвала у Коула головную боль.
Кто-то что-то ему сказал. ДеЛука повернул голову, обе пары глаз воззрились на него, ожидая ответа. Коул поднял подбородок, оттолкнувшись от перил и выпрямившись.
— Прости, что?
— Оказывается, в Куинси не так много вариантов для жилья, но Беннингтон…
— Просто Бен, — перебил его мужчина, чуть ли не заискивая. Позади него в дверях снова появилась девушка в натянутой поверх купальника мешковатой белой футболке, её растрёпанные волосы были собраны в хвост. Она встретилась с ним взглядом, и он улыбнулся той улыбкой Коула Мастена, которая отпирает все двери. Девушка не улыбнулась в ответ. Дерьмо. Всё катилось к чертям, включая его улыбку. Он мысленно сделал пометку, чтобы Джастин – чтобы кто-нибудь – записал его к дантисту. Так, надо бы этим вечером потренироваться перед зеркалом и убедиться, что всё работает правильно. Возможно, дело в ней. Наверное, она лесбиянка.
— Точно, — продолжил ДеЛука. — Бен говорит, что найти жильё в городе довольно проблематично, а ближайший город с приличными гостиницами – это Таллахасси…
Коул навострил уши, расцепил руки, готовый тут же двинуться в путь. Университетский городок. Бары. Студентки с сексуальными попками, которые сияя от счастья будут ловить каждое его слово как глас Божий. Может быть, это придаст его эго импульс, который сейчас, кажется, был ему просто необходим.
— … но я сказал ему, что нам это не подходит. Что тебе нужно остановиться в Куинси, — ухмыльнулся ДеЛука, словно знал, о чём он думает.
Ах, да. Правила. Коул в ответ прихлопнул на шее комара, чувствуя, как по спине стекают капли пота.
— Не хочу портить эту восхитительную вечеринку, — он отмахнулся от другого насекомого, — но не могли бы мы перенести её внутрь? Под кондиционер?
Беннингтон и девушка обменялись быстрыми взглядами, затем девушка мило улыбнулась.
— Конечно. Эй, вы, принести что-нибудь выпить? Как насчёт сладкого чая?
ГЛАВА 27
Потребовалось всего восемь минут, чтобы преклонение перед Коулом Мастеном утонуло в море неприязни. Проблема заключалась не в его внешности – вообще-то, мужчина, прислонившийся к моим перилам, выглядел даже лучше, чем на киноэкране. Я наблюдала за ним, когда он отвернулся, схватился за перила и стал разглядывать усадьбу Холденов. И заметила признаки боли – в сгорбленных плечах, в желваках на скулах, в му́ке, промелькнувшей в его глазах, когда они посмотрели назад и встретились с моими. И тогда я подумала, держась за дверную ручку и глядя на крыльцо, где находились двое самых сексуальных мужчин, которых я когда-либо видела, что в нём что-то было, что-то цельное, необузданное и прекрасное.
Теперь я понимаю, что увидела. Понимаю, что это было. Я увидела самого настоящего мудака. Избалованного, безнравственного – я получаю то, что хочу, потому что этого заслуживаю, а ты недостойна меня – мудака. Мне и прежде встречались такие мужчины как он. Карл Хэнсон вырос на той же земле, что и я, посещал ту же школу в Куинси, танцевал со мной на выпускном балу, а летом катал на грязном байке. Потом он окончил школу. После Университета Джорджии уехал в Нью-Йорк. Понял, что папины деньги могут многое ему купить, узнал, что такое жизнь за пределами нашего округа. И, вернувшись домой несколько рождественских праздников спустя, стал смотреть на меня свысока. На зимнем балу в церкви подошёл, наклонился ко мне так близко, что стали заметны крупинки кокаина в его ноздре. Потом начал лапать мою задницу, как будто она была его собственностью, и тогда получил кулаком в нос. Я сломала костяшку указательного пальца, но оно того стоило. Мистер Хэнсон оплатил мой больничный счёт. Пришёл, выпил чаю со мной и мамой и принёс кучу извинений за мудака, каким стал его сын.