– Зачем? – поинтересовалась Джорданна.
– Ты не такая, как все.
– Я?
– Да, ты.
И вот она уже сидит, флиртуя напропалую с Чарли Долларом, по возрасту годящимся ей в отцы. О Господи, Джорданна, что ты делаешь? Кое-что, от чего папаше действительно станет дурно.
Обед превратился в кошмар. Бобби не знал, как ему удалось это пережить. Такова жизнь. Он перерос свою семью и мог теперь не принимать близко к сердцу никого из них, в особенности Джерри.
Дарла старалась, чтобы все прошло хорошо, но ей мало что удалось. Джерри не извинился за прошлое – он вообще не извинялся. Он сидел во главе стола, лакал виски и высказывал все, что думает по поводу развала киноиндустрии, объясняя это тем, что все думают только о юных талантах.
– Кино сегодня, – вещал Джерри, – не концептуально. Все, что можно увидеть, – это трясущих сиськами шлюх и кучку мускулистых козлов, понятия не имеющих о том, как надо играть.
«Спасибо, папа», – хотел сказать Бобби, но решил, что не стоит: отцовское одобрение больше ничего не значило для него.
– Я не говорю о твоем фильме, – громко рыгнув, заявил Джерри. – Я его не видел, но говорят, что он чертовски хорош.
«Черт бы тебя побрал, папаша. Как вышло, что ты его не видел? Почему вся Америка видела, а ты нет?»
– Думаю, ты можешь прокрутить его для меня, – продолжал Джерри. – Я приду в студию. Слышал, у тебя здесь уже есть офис.
«Да, конечно. Жду – не дождусь. Как же!»
– Я привезу тебе ленту. Прокрутишь ее в смотровом зале у себя.
– Мы больше не пользуемся смотровым залом, – сказал Джерри. – Это слишком дорого.
О, теперь великий Джерри Раш жалуется на бедность?
– Не будь смешным, – нервно перебила мужа Дарла. – Я вызову механика.
Джерри одарил ее убийственным взглядом.
– Я не собираюсь приглашать какого-то долбаного киномеханика в этот долбаный дом, чтобы он мог содрать с меня чертову кучу денег, для того чтобы увидеть фильм, который я могу посмотреть в студии у моего сына.
– У нас есть собственный смотровой зал, глупо не воспользоваться им, – поджав губы, возразила Дарла.
– Тоскуешь по нашим показам? – съехидничал Джерри. – Истосковалась по толпам своих приятелей?
– Пожалуйста, Джерри!
Но его нельзя было остановить:
– Сколько народу бывает у нас каждый уик-энд? Мы кормим их, показываем им кино, а они хлещут мою выпивку и сплетничают обо мне у меня за спиной. И когда моя карьера кончена, они налетают на меня, как вороны.
– Неправда. – Румянец залил лицо Дарлы. – Твоя карьера в порядке.
Джерри зло расхохотался:
– Как приятно иметь преданную жену.
– Пожалуйста, Джерри! Не надо.
– Проснись, Дарла! Нас больше никуда не приглашают.
– Могу показать тебе кучу приглашений, – защищалась Дарла.
– Из благотворительности, за которую мы платим. Мне не нужны их дрянные приглашения. Пусть катятся подальше. Они никому не нужны, кроме тебя.
Позже Дарла отвела Бобби в сторону.
– Твой отец стареет, – объяснила она. – Он больше не любит ходить куда бы то ни было. У него болит бедро. Я знаю, он ничего тебе не говорил, но, если ему станет хуже, придется ложиться на операцию – протезировать тазобедренный сустав. Не говори, что я тебе это сказала.
О Господи, она что, старается заставить его пожалеть старика?
– У нас небольшие финансовые проблемы, должна признаться, – добавила она. – Хотя остались кое-какие вложения и сбережения.
«Что она собирается сделать теперь? Попросить взаймы?»
– Если бы эти вопросы решала я, мы бы продали этот дом и уехали в Уилшир. Такой огромный дом теперь, когда вы, мальчики, все разъехались, нам не нужен.
«Делай что хочешь, Дарла, – хотелось сказать Бобби. – Ко мне это не имеет никакого отношения. Я здесь больше не живу. Мне больше не нужно ссориться с Джерри».
Прежде чем он успел уйти, Стен и Лен загнали его в угол: оба надеялись получить работу.
Он старался быть вежливым:
– Вряд ли получится. Знаете, совместная работа родственников – не слишком хорошая идея.
Они окрысились.
– Тебе хорошо, Бобби, – сказал Стен. – У тебя теперь куча денег. Крутой, так? И не хочешь помочь нам.
У них обоих была короткая память. Они выросли в одном доме, но братья третировали его, относясь к Бобби без любви и понимания. Он мог вспомнить множество эпизодов из детства, когда они отворачивались от него, вместо того чтобы помочь.
Черт бы их всех побрал.
Поблагодарив Дарлу за обед, он быстро ушел и, сев в машину, уехал в ночь.
Ему было необходимо выпить. Его партнер Гэри обещал встретить его в «Хоумбейз-Сентрал». Он отправился туда.
– Почему ты не приходишь на мои вечера? – спросил Чарли Доллар, пристально глядя на Джорданну. – Я знаю, Эрни предлагал привести тебя ко мне.
– Именно поэтому, – ответила Джорданна.
Она пила «Джек Дэниелс» за компанию с Чарли, хотя вкус напитка ей и не нравился. Чарли усмехнулся:
– Тебе не нравится Эрни, а?
– Тебе бы понравилось, если бы он к тебе приставал?
– Детка, ты потрясающе смотришься! – Чарли не отводил от нее взгляда. Его глаза были полуприкрыты.
– Спасибо.
– В тебе есть что-то от матери. Плюс отцовская крутость. Смертельное сочетание, детка. И ты красива – а это само по себе неплохо.
– Это ухаживание или предложение поработать?
– А ты как думаешь? – усмехнулся он.
– Хм-м… возможно, ухаживание.
– Ты актриса?
Она беспокойно оглядела клуб, недоумевая, где же Шеп.
– Я хотела, но отец не одобрил этой идеи.
– Джордан прав. Ты бы не захотела быть актрисой – дерьмовая профессия.
– Ты – актер, – напомнила она, – и очень неплохой.
Облизнув губы, он задумчиво посмотрел на нее:
– Как я уже сказал, профессия эта – дерьмо. Мне повезло, я мог сам выбирать, что мне делать, а что – нет, но большинство актеров и актрис вынуждены хватать все, что подвернется под руку, иметь дело с паразитами-продюсерами, не говоря уж о разной шушере, ублюдках и недоучках, которые называют себя агентами и менеджерами. Бывают времена, когда даже я вынужден целовать чью-нибудь задницу.
– О Чарли, я не могу себе этого представить, – саркастически промурлыкала Джорданна.
Хитро улыбаясь, он признал:
– Когда надо, я это делаю.
– А как часто это бывает?
Он откинулся на спинку и расплылся в улыбке:
– Не слишком часто, детка. Не часто.
– Могу поспорить.
– А я слышал, – медленно произнес Чарли, – что ты совсем дикая.
– Кто тебе сказал?
– Слухом земля полнится, детка.
– Ты тоже не Мистер Чистоплюй.
– Я стар и могу безнаказанно делать, что мне вздумается.
– Как мило.
Он снова весело глянул на нее из-под полуприкрытых век.
– Не хочешь поехать сегодня ко мне домой, Джорданна? – протянул он лениво.
– У тебя вечеринка?
– Да, для двоих.
Ей не понадобилось раздумывать, она уже знала, что будет делать.
– Для двоих? – холодно переспросила она.
– Я так сказал.
– Думаю, я справлюсь.
– Я в этом уверен.
Как только Бобби решил, что совсем заблудился, он заметил неброскую вывеску, гласившую: «Хоумбейз-Сентрал».
Он подъехал прямо к швейцару, проворчав:
– Думал уже, что никогда не найду это место.
– У некоторых возникают проблемы, – ответил швейцар, подавая ему билет. – Первый раз здесь?
Бобби кивнул.
– Надеюсь, у вас есть связи. Завсегдатаи здесь очень разборчивы в знакомствах. – Он явно не узнал Бобби.
– Я чувствую, что со мной все будет в порядке, – сухо ответил тот.
Вышибала, дежуривший снаружи, узнал его, и к тому моменту, как Бобби прошел через главный вход, вызванный туда Эрни Айзек, как подобает, ждал его, чтобы приветствовать.
– Бобби! – воскликнул он, словно встречал старого друга.
– Мы разве знакомы?
– Эрни. Эрни Айзек.
– Ах, да. – Бобби смутно вспомнил это имя, но лица не узнал.