Дорога привела к дому типа ранчо, перед ним было запарковано несколько машин. Пригасив фары, он снова развернулся и поехал назад, к основной частной дороге. Примерно на полпути он плотно притер «Мерседес» к обочине, остановил его, выключил зажигание и вышел. Положил в карман ключи, проверил время. Без пяти девять. Ему было велено явиться за деньгами ровно в девять. Надо поторопиться.
Ноги несли его быстро – у него хватило здравого смысла надеть удобные кроссовки.
По тропинке вниз, потом по частной дороге… вот и нужный номер, и тут же предупреждение: собаки и вооруженная охрана.
Борясь с неприятным чувством, он преодолел крутой подъем к дому, в котором предстояло забрать деньги. Ну, мать твою! Прямо тебе шпионские страсти, чистый Джеймс Бонд!
Вот и дом. Тишина. Светится одно окно, в комнате второго этажа. Снаружи выстроились серебристый «Мазератти», черный «Джип» и старенький синий фургон. Где-то в холмах завыл койот.
Чувствуя, как его колотит легкая дрожь, он подошел к входной двери. Да не хрена волноваться, сказал он себе, все это детские игрушки.
Нет, не игрушки. Волоски у него на шее стали дыбом.
Он нащупал пистолет. Лежит, пригрелся в кармане, греет душу. Нет, пускать его в ход он не собирается. Как сказал пижон, для страховки, только и всего.
Какая к черту страховка?
Он уверенно нажал на кнопку звонка. Было ровно девять часов.
Тишина. Никакой реакции. Молчок. Он позвонил еще раз.
Без изменений.
Он сделал шаг назад, посмотрел на освещенное окно. Там тоже никаких признаков жизни. Мать честная!
Дверь тянула его, словно магнитом. Он толкнул ее.
Она открылась. Да, вот как все просто. В глубине души он знал, что так и будет.
Внутренние голоса завопили: не входи, не будь лопухом! Уноси ноги подобру-поздорову!
Где-то вдалеке подали голос полицейские сирены. Звук их слился с воем одинокого койота.
Он вошел в дом с мыслями о Силвер. О ее гортанном смехе, роскошной коже, пульсирующем и пышущем жаром…
Господи! Он с самого начала знал: тут что-то нечисто.
Прямо на лестнице, распростершись, лежал человек. Кровь капала из него, как из крана, и на вестибюльном ковре собралась лужица. Ему прострелили голову.
Уэс оцепенел, но какая-то сила потянула его в дом.
На пороге одной из комнат лицом вниз лежала молодая женщина, веер золотистых волос был обильно заляпан кровью.
К горлу его подступила желчь, он повернулся, чтобы бежать из этого дома, но тут перед ним мелькнула тень с занесенной рукой, сжимавшей стальную трубку.
– О, Господи, не надо… – успел произнести он, вскидывая правую руку, чтобы защититься.
Но опоздал.
На него навалилась тьма.
Уэс Мани был временно выведен из игры.
43
Где-то на пути между рестораном и отелем Джейд передумала. Да, Джек Питон был ей очень симпатичен, но любовь на одну ночь – это не ее стиль. К тому же, слишком сейчас все сложно. Она не решила, как быть с Марком. А Джек признал, что у него довольно серьезные отношения с Клариссой Браунинг. Все в этой жизни не просто.
Когда она высказала ему свои сомнения, он философски пожал плечами.
– Наше время истекало, да?
Она легонько прикоснулось тыльной стороной ладони к его щеке. Чувствовала: их, совсем не знающих друг друга, что-то связывало.
– Что-то в этом роде, – нежно сказала она.
Он прекрасно ее понял. И они расстались добрыми друзьями, без намерения встречаться впредь.
На следующий день, в самолете на Лос-Анджелес, Антонио вцепился в нее клещом: расскажи!
Она была немногословна.
– Мы поужинали. Поговорили. Он – замечательный человек.
– А потом, bella? Вы занялись любовью?
– Это не твое дело, – твердо заявила она. Антонио насупился. Он терпеть не мог, когда от него что-то утаивали.
В самолете она много думала о Джеке Питоне. И о Марке. Поняла: нет, точку ставить рано. Пока рано.
Марк звонил несколько раз. Был также звонок от Кори – приятное разнообразие. Сначала она позвонила ему.
– Что нового, братишка? – спросила она весело.
– Ничего. – В голове звучала тоска. – Просто я тут думал о тебе. Решил пригласить тебя на ленч.
Она взглянула на часы. Был воскресный вечер, время приближалось к шести.
– Для ленча поздновато, – прощебетала она. – Как насчет ужина?
– Не могу. Куча дел.
У тебя всегда куча дел, едва не сказала она. Забыл, как близки мы были когда-то?
– Какие у тебя дела? – спросила она, уже с легким металлом в голосе.
– Да вечеринка тут… по делу.
Ну что это такое, прямо зла не хватает! Если бы она шла на какую-то вечеринку и знала, что он томится в одиночестве, она бы обязательно его пригласила. Но ей, кажется, такое приглашение не светит.
– Знаешь, что? Я ведь еще не видела твой новый дом, не познакомилась с твоей новой подругой, – сказала она и, не давая ему ответить, продолжала: – Знаю, ты думаешь, я ко всему этому отношусь неодобрительно. Да, когда я услышала, что вы с Маритой расстались, мне это и вправду не понравилось. Но я же люблю тебя, и как бы то ни было… это ведь твоя жизнь. Когда я могу с ней встретиться?
– С кем?
– С твоей новой подругой, тупоголовый! Повисла долгая пауза. Ясно, что эта мысль не сильно пришлась ему по вкусу.
Жаль. Сколько можно ждать? Ей давно пора познакомиться с женщиной, которая разрушила семью брата.
– Вот что, – нарушила молчание она. – Давай-ка я на следующей неделе приглашу вас отужинать? Все расходы беру на себя. Как насчет следующей пятницы?
Он молчал.
– Эй, кто-нибудь мне ответит? – настаивала она.
– Надо подумать. Давай я позвоню тебе завтра, – выдавил он наконец.
Господи! Можно подумать, она приглашает его на похороны.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Повесив трубку, она поставила на проигрыватель сорокапятки Брюса. Спрингстин не подводил ее никогда, обязательно заряжал бодростью.
Тут она поняла: надо что-то предпринять насчет Марка. Она снова сняла трубку.
– Лорд Рэнд выписался из отеля в двенадцать дня, – получила она ответ.
– Вы уверены?
– Совершенно уверена, мадам.
– Он не оставил номер телефона, где его можно найти?
– Минутку. Сейчас проверю.
Да, недолго он ее прождал! Надо же, а ведь сгорал от страсти. Такой напор – ее чуть с ног не сбило. Мерзавец!
Нет, Джонсон, не зарывайся. Ты первая снялась с якоря.
– Он ничего не оставил, – сказал голос гостиничной телефонистки.
– Спасибо.
Она повесила трубку. И куда же он девался? Она первая затеяла игру, он всего лишь отплатил ей той же монетой. Английский зануда. Ведь знает: играть в игры она ненавидит.
Джек не винил Джейд в том, что она передумала. В конце концов, сказать «да» или «нет» – это привилегия женщины, в таких делах он пытался оставаться джентльменом. Правда – немаловажный факт – он все равно ее хотел. А когда Джек Питон хотел, он обычно получал желаемое.
Вернувшись в пустой гостиничный люкс, он позвонил Клариссе в Нью-Йорк. Она остановилась у подруги в Гринич-Виллидж. Просторный люкс в гостинице или квартира на крыше – не для Клариссы.
– Я люблю жить среди простых людей, – говорила она ему.
– В Виллидже никто на меня внимания не обращает. Могу спокойно разгуливать, и никто не будет приставать.
Может, может. По одной простой причине: Клариссу никто и никогда не узнавал вне экрана. Трубку взяла она сама.
– Привет, девочка, – сказал он. – Вот сижу и думаю о тебе.
Голос ее звучал как-то приглушенно.
– Кто это?
Здорово! Встречаешься с человеком целый год, а она даже не узнает твой голос!
– Фил Донахью, – ответил он сухо.
– О, Господи. Джек. У нас сейчас половина третьего ночи. Где ты?
– Никогда не поверишь.
– Попробуй, вдруг поверю.
– В Вегасе.
– Ты пьян?
– Когда ты видела меня пьяным?
– В Лас-Вегасе трезвым делать нечего.
– Я трезв, как стеклышко. И скучаю по тебе. Звоню просто чтобы сказать: привет!
– Ясно, что пьян. И разбудил меня. Иногда, Джек, ты совершенно не думаешь о других. Прерванный сон может нарушить все мои биоритмы.