Жара. Смог. Усталость. Боль в мышцах. Плохой день. День, который Бадди хочет как можно скорее забыть. Он устало запарковался на своей стоянке в подземном гараже, вылез из машины, потянулся и зевнул. Измучен. И телом. И душой. Напрочь.
Было ровно четыре пятнадцать. За десять часов он умудрился полностью измудачить свою жизнь… или же, наоборот, выправить ее. Надо будет подумать и решить: что именно. Теперь он хотя бы избавился от кошмаров кровосмешения.
Он немного постоял в прохладном гараже и подумал, что в конце концов ему, наверное, повезло. Прошлого нет. Нет дерьма.
Ничего нет. Без ничего. Разве так уж и плохо, учитывая все, что было?
Он поднимался в грузовом лифте: пассажирский был занят.
В воздухе витал соблазнительный аромат, не то что раньше, когда приходилось нюхать помойку. Он бы не сказал, конечно, что за домом не присматривают, – двадцать четыре часа в сутки дежурит привратник. Но кое-кто из жиличек считает, что этого недостаточно. Его попросили подписать ходатайство, чтобы и в гараж под домом поставили охрану. Бадди вздохнул. Ладно. Он бы и сам не хотел, чтобы Ангель ходила там, внизу, одна.
Ангель. Как хочется ее увидеть! Он, пожалуй, отменит лимузин, раз уж рано вернулся, и поедет заберет ее сам.
Аромат держался до самой квартиры и, когда он открывал дверь, все еще витал в воздухе. Сначала он было подумал – горничная надушилась. Но потом чутье подсказало – Ангель здесь, и сердце у него, как у тринадцатилетнего мальчишки, чуть не выпрыгнуло из груди.
– Ангель! – позвал он. – Детка, где ты?
Он широко распахнул дверь в спальню и сразу же понял – случилось что-то страшное.
Ангель еле дышала. В фургоне было грязно, воздух спертый, жара невыносимая, а окна затемнены.
Она жалась в угол, когда автомобиль подпрыгивал на ходу, боялась за ребенка, живот схватывала острая боль.
Она закрыла глаза и думала о Бадди, снова и снова, как заклинание, повторяя про себя его имя.
Плакат лохмотьями свисал со стены. Но глаза остались нетронутыми – и на них жирным фломастером были выведены слова:
ЛИЦО МОЕ АНГЕЛ МОЙ КТО ОН – БАДДИ ХАДСОН?
ОН ПРЕКРАЩАЕТ СУЩЕСТВОВАНИЕ СТРАЖ ПОРЯДКА Мороз побежал по коже, когда на память стали приходить обрывки разговора с детективом Розмонтом: брат… близнец… убийца… называет себя Стражем Порядка.
И Бадди вспомнилось, как он подумал: «Что за чушь собачья!
Мне наплевать! Я тут совершенно ни при чем».
Он оглядел квартиру и со страхом понял – Ангель была тут.
На тумбочке рядом с кроватью стоит ее будильник, рядом – несколько фотографий в рамочках, на которых они сняты вместе.
Он рванул дверцу стенного шкафа: так и есть – ее одежда аккуратно висит рядом с его. В ванной – ее зубная щетка, расческа, разная косметика.
Нечего и сомневаться: она тут была. А раз так, то где она сейчас?
– О господи! – ахнул он. – О, нет!
Леон взялся за дело – полагаясь на помощь полиции из Беверли-Хиллз, департамента автотранспорта и всеохватывающей компьютерной системы. «Ягуар» был зарегистрирован на Ферди Картрайта. Дома у него никто не открывал. Соседка сообщила, что видела, как он уезжал – в машине, один – утром часов в одиннадцать.
Леон поговорил с этой женщиной. Разговаривать со свидетелями он умел. Люди ему доверяли.
– Вы видели мистера Картрайта с этим человеком?
Он показал два портрета Дека: фотографию, на которой тот снят старшеклассником; другой портрет сделан художником – так бы Дек выглядел сейчас. Портрет был нарисован со слов очевидцев. Бритая голова, застывший взгляд, рваная одежда.
Женщина смотрела на портреты, чуть прищурившись.
– К мистеру Картрайту много ходит мужчин. – Она наклонилась поближе, словно делилась государственной тайной. Он знаете ли, гомосексуалист. Только, пожалуйста, не говорите что узнали это от меня.
Леон угрюмо кивнул.
– Ни в коем случае.
– А в чем, кстати, мистер Картрайт провинился?
– Его машина попала в аварию. Пытаемся его найти.
– Он не пострадал?
Леон подавил нетерпение.
– Как раз это мы и пытаемся выяснить. Пожалуйста, посмотрите на фотографии.
Женщина снова принялась их рассматривать, покривилась.
– Не нравится мне, как выглядит вот этот, – заметила она, показав пальцем на Дека, каким его изобразил художник.
– Он тут был? – наседал Леон.
– Он? Нет, его бы я запомнила… – протянула она. – Вот насчет другого.
– Да?
– Я не уверена… как будто совсем и не он.
– Кто?
– Мужчина этот, что заезжал сегодня рано утром. Очень хорош собой. – Она засмеялась. – Звучит дико, но он был вроде как постарше и более красивая копия вот этого.
Она показала на школьную фотографию Дека.
У Леона мороз побежал по коже.
Бадди.
– А не помните, как он был одет?
– Черные брюки, белая рубашка и красивый спортивный пиджак, тоже черный. – Она разразилась хохотом. – Подумаете: вот подлая старушенция, от окна не отрывается… Но это лучше, чем целый день смотреть сериалы по телику.
– Разумеется. – Леон был согласен, ему не терпелось закончить разговор, и он уже двигался к выходу.
– Помнится, мне еще подумалось, – крикнула женщина, – если и этот – гомосексуалист, то на кой его природа так одарила!
Детектив в Сан-Диего дал Бадди бумажку с телефонами. Но тогда он не проявил интереса, засунул бумажку куда-то, прекрасно зная, что она ему никогда не пригодится.
Он лихорадочно вывернул карманы. Пусто. Потом смутно припомнил, как скатал бумажку в машине и бросил на пол.
Он выбежал из квартиры, заскочил в лифт, спустился в гараж и на четвереньках ползал в машине по полу.
Проклятой бумажки не было и в помине.
Перерыл бардачок, пошарил вокруг сидений, громко выругался от разочарования. Заторопился обратно наверх.
Дверь в квартиру была открыта, как он ее и оставил. Он торопливо вошел и замер. Там кто-то был.
Дек вез ее знакомить с матерью. На душе было хорошо. Совсем не так, как в прошлый раз. На этот раз они поладят. Будут улыбаться друг другу и мило беседовать. Будут его нахваливать, а не высмеивать и осуждать.
– Да воздаст Бог хвалы умершим! – проговорил он вслух. – Ибо только в смерти очистится душа от грехов и выпустит бесов.
Он сосредоточенно думал.
Убей.
Убей мать.
Убей Джой.
Убей себя.
КТО ОН – БАДДИ ХАДСОН?
Теперь ему все равно. Есть у него выход.
Как хорошо, когда точно знаешь, что делать.
И никто никогда больше не будет над ним смеяться.
Глава 80
– Что у вас за дела с Ферди Картрайтом? – Бадди рта раскрыть не успел, как на него обрушился Леон.
– Эй! – Бадди схватил его за руку – даже не полюбопытствовал, как он тут оказался, просто рад был, что он пришел.
– Ангель у Дека? Этот ненормальный сукин сын забрал мою жену?
– О чем вы?
– Он здесь был!
– Как вы узнали?
Бадди потянул его в спальню и показал разодранный плакат и нацарапанную на нем надпись.
– Что значит эта ахинея? – спросил Бадди. – Значит, он забрал Ангель?
– Кто эта Ангель?
– Моя жена, черт возьми! Что вы собираетесь делать?
– Расскажите-ка лучше все по порядку.
– Ангель должна была встретиться со мной здесь в пять. Почему-то приехала раньше, а сейчас ее нет. Не понимаю, как он смог меня найти? О нашем родстве знаете только вы.
– У кого еще есть плакат?
– У половины Америки. В понедельник он разойдется на рекламных щитах от океана до океана.
– Может, тут ключ.
– Какой, на хрен, ключ? Где Ангель? – выкрикнул Бадди.
– Вашу жену мы найдем, – сказал Леон уверенно, хотя уверен отнюдь не был. – Но мне нужна информация. Кто такой Ферди Картрайт?
– Он-то тут при чем?
– Послушайте меня, – грубо бросил Леон. – Вы были у него рано утром. Потом его машина попала в аварию. Когда подоспела полиция, там уже никого не было. Но в машине осталась сумка Дека Эндрюса. – Он помолчал. – Давайте-ка, Бадди, рассказывайте, что вам известно.