Мэннинг в задумчивости покинул трейлер.
Направляясь в столовую, Джок заглянул в радиотрейлер. Позвонил Марти. Он застал агента в его «роллс-ройсе». Марти ехал в кинокомпанию «Фокс», чтобы встретиться с Диком Зануком и обсудить с ним контракт. После обычного обмена любезностями Марти рассказал Джоку неприличную историю, услышанную им во время благотворительного ужина у Джека Леммонса. Потом агент спросил:
— Малыш, что случилось? Есть проблемы?
— Нет, Марти. Просто я захотел проинформировать тебя. «Лайф» отдает нам обложку. Очерк будет назван так: «Рождение шедевра».
— «Рождение шедевра»? В «Лайфе»? Это великолепно! — восторженно сказал Марти.
— Теперь послушай, что ты должен сделать. Позвони завтра на студию. Попроси их выслать мне пятьдесят бутылок «Дома Периньона». Деньги пусть возьмут из средств, выделенных на фильм. Десять фунтов черной икры. И лучшие закуски из «Чейзена».
— Когда ты хочешь получить все это? — спросил Филин.
— В четверг. К этому дню я закончу работу. Вечером мы устроим банкет, а потом сметем с лица земли наш лагерь!
— Хорошо, малыш, — обещал Филин, — Что еще?
— Подумай, сколько мы запросим за нашу следующую картину после очерка в «Лайфе».
— Я даже не могу представить себе эту цифру, малыш! — ликующе произнес Марти.
Джок решил завершить фильм сценой, в которой Линк, выбравшись из кузова, смотрит на мустанга, на бескрайнюю пустыню, в которой он поймал это благородное животное, и осознает, что он не может оставить коня в плену, не потеряв при этом части собственной свободы. Он восстает против мира, превращающего людей и животных в рабов, и отказывается покупать личную свободу за счет этих последних свободных существ, живущих на Юго-Западе.
Символичным было и то, что Линк отпускал девушку, слишком молодую для него, чтобы она могла связать свою судьбу с другим, более подходящим ей по возрасту человеком.
В эмоциональном аспекте этот момент явился ключевым, кульминационным. Чем сильнее возненавидят зрители Линка, одерживающего победу над мустангом, тем сильнее они полюбят Престона Карра, отпускающего коня на свободу. И поскольку этот эпизод станет последним, в сердцах зрителей навеки сохранится любовь к Линку и Престону Карру.
Джок снимал эту сцену с помощью большого крана. Камера смотрела сверху на кузов грузовика. На переднем плане находилось плененное животное; Карр забирался в кузов через боковой борт. Камера приближалась к животному и человеку, снимала их двоих крупным планом.
Карр протянул руку и похлопал мустанга по шее; он посмотрел вдаль, на бескрайнюю пустыню, горы, высохшие русла рек, пастбища. Линк понял, что нельзя лишать свободы столь прекрасное животное. Эта мысль отразилась на его лице. Преодолев сомнения, он открыл задний борт грузовика. Хлопнул коня по крупу; мустанг выбежал из кузова и поскакал по пустыне.
Оператор навел камеру на загорелое, коричневое лицо Карра, на котором появилась улыбка удовлетворения.
Наконец Джок неохотно крикнул:
— Стоп!
Этот момент стал концом съемки, финалом большого приключения с великой звездой.
Джок спрыгнул с крана, бросился к грузовику, чтобы пожать руку Карра.
— Великолепно, просто великолепно! — с восхищением произнес режиссер.
Карр ничего не ответил. Джок повернулся к съемочной группе.
— Наступил момент, который я всегда ненавижу. Мы похожи на труппу, которая сыграла хит на Бродвее. Но даже для величайшего хита когда-то приходит последний вечер. Надо попрощаться с людьми, с которыми ты жил, любил, ненавидел, которых уважал. И человек не знает, как выразить свои чувства.
Мое положение еще сложнее. Потому что пока не было просмотра, успеха, мы должны жить тем, что нам известно. Тем, что мы чувствуем. Доверием друг к другу и к тому, что мы делали. Мы должны знать, каким будет наш фильм. Я это знаю. Он великолепен!
Спасибо вам всем. А в первую очередь — спасибо великому актеру, великой звезде, нашему Королю. Великому человеку, настоящему джентльмену. В его честь я устраиваю сегодня банкет. В столовой. Вы все приглашены на него.
Джок повернулся к Карру, ожидая, что актер что-то скажет. Обычные слова. О картине. Об удовольствии от работы с Джоком. Хотя бы о съемочной группе. О сотрудничестве. Но Престон Карр ничего не сказал. Он лишь улыбнулся и спрыгнул на землю.