— Кофе всегда бывает либо слишком горячий, либо слишком холодный, — смущенно заметил Джок.
— Я не понимаю кое-что, — сказал Мэннинг. — Один снимок, который я сделал. Он сразу вызвал у меня беспокойство. И до сих пор будоражит меня. И Акселя тоже.
Последняя фраза была произнесена с вызовом. Мэннинг ожидал, что Джок отреагирует, возможно, скажет нечто враждебное, резкое. Но Джок продолжал потягивать кофе.
— Аксель хорошо его знает. Давно знает. Но даже он не смог понять это, когда я показал ему снимок.
Мэннинг сунул руку в карман рубашки, достал оттуда фотографию, защищенную с обеих сторон кусочками целлофана. Положил ее перед Джоком.
На фотографии Карр был запечатлен в тот момент, когда он обнаружил, что большой мустанг не получил успокоительного. Могучий зверь сражался с человеком. Престон Карр понял — Джок Финли сделал то, что актер на протяжении всей работы просил его не делать. Финли поймал Карра врасплох. Перед камерой. Престон Карр взвешивал, не прервать ли ему съемку, не наброситься ли на Джока Финли, разоблачить его перед всей съемочной группой.
Мэннинг уловил этот момент не случайно. Мрачное, страдальческое лицо Карра говорило обо всем весьма красноречиво.
— Что, по-вашему, произошло? — спросил Мэннинг.
Джок покачал головой.
— А что вы думаете поэтому поводу? — уклончиво отозвался он.
— Я думаю, — произнес Мэннинг, — он почувствовал что-то в себе, заставившее его заколебаться, усомниться в том, что он способен это сделать. Может быть, ощутил сильную боль. Он никогда не признавался в этом никому, кроме Акселя. Даже доктору. Аксель считает, что в тот момент он почувствовал сильную боль и задумался о том, что ему делать — выйти из игры или продолжить сцену.
— Это возможно, — согласился Джок. — Чем дольше смотришь на фотографию, тем более вероятным это кажется.
— Так думает Аксель, — сказал Мэннинг, ясно давая понять, что есть другие мнения.
Джок испытал соблазн посмотреть через стол в зеленые глаза гомосексуалиста, который тонко, но недвусмысленно обвинял режиссера. Джок отодвинул от себя фотографию.
— А я думаю, — сказал Мэннинг, — он почувствовал что-то, не имеющее отношения к его здоровью. Связанное с животным. Мустанг повел себя необычно, не так, как его предшественники.
— Он был более крупным, сильным, — ответил Джок.
— Да, верно. Но, очевидно, произошло что-то еще. Как вы думаете, животное получило ту дозу успокоительного, которую попросил дать ему Карр?
— Негодяй! Голубой негодяй! Ты пытаешься отомстить мне своими подлыми обвинениями за то, что я разоблачил вас с Акселем!
Служащий столовой, резавший овощи, вышел из кухни и испуганно уставился на Джока и Мэннинга, поднявшихся из-за стола. Протянув руки, Джок схватил Мэннинга за куртку и закричал:
— Чертов гомик, если ты попробуешь оклеветать меня, я учиню иск тебе и твоему журналу на пятьдесят миллионов долларов! И расскажу о тебе все! Поведаю, чем вы занимались, когда Акселю следовало находиться возле Карра, заботиться о нем!
Джок почувствовал бы себя лучше, если бы Мэннинг побледнел, покраснел, выдал свой страх перед многомиллионным иском. Но фотограф стоял с невозмутимым видом, упираясь бедрами в стол, поскольку Джок по-прежнему держал его за кожаную куртку. Мэннинг не оказывал сопротивления, не вырывался.
Наконец Джок отпустил его. Не потрудившись забрать фотографию, Мэннинг покинул столовую. Джок посмотрел на снимок, взял его, сунул в карман. И вдруг заметил, что бармен смотрит на него.
— Возможно, когда-нибудь вам придется давать показания обо всем этом! О том, как этот гомик… пытался шантажировать меня! Потому что я узнал об их связи!
Джок понял, что его слова звучат слишком мелодраматично.
— В нашем бизнесе полно таких дегенератов. Они опасны. Им нравятся только подобные им! Они ненавидят всех остальных! Пытаются их уничтожить. Извините за эту сцену!
— Все в порядке, — сказал бармен. — Вы думаете, он поправится? Я имею в виду мистера Карра.
— Пока что надежда есть, — Джок скрестил пальцы.
Бросив на стойку доллар, он пошел к двери.
Выйдя на улицу, он увидел вдали автомобиль, въехавший в город на большой скорости. За ним следовали еще две машины. Завершал маленькую колонну полицейский автомобиль с красным «маячком». Джок понял, что газетчики уже узнали о случившемся. Теперь они повалят сюда толпой. Через несколько часов в больнице появятся репортеры из всех журналов, агентств, телекомпаний.