На самом деле фильм реально принадлежал Джоку Финли до того дня, когда он в последний раз крикнул «Стоп»! Это произошло, когда они снимали Престона Карра, перед его сердечным приступом.
Джока охватило ощущение пустоты. Он шагал по лагерю. Вот здесь стоял проекционный трейлер, в котором он смотрел текущий материал. А здесь — радиотрейлер, куда поступали звонки. Здесь спали люди из операторской группы, вон там — гримеры, костюмеры.
Режиссер поздоровался с рабочими. Один из них поинтересовался, в каком состоянии находится «он». Режиссер ответил, что «он» поправляется. Обрадованные люди продолжили работу.
Финли поднялся по ступеням в свой трейлер. Переложил вещи из шкафа в чемоданы. Взял несколько вариантов сценария, стопки разноцветных листов с доработками. На каждом чемодане и связке он закрепил ярлык с надписью «домой» или «на студию». Позже их доставкой займутся рабочие. Он в последний раз вышел из трейлера, прыгнул в «феррари», медленно тронулся с места. Но Джок не сразу вырулил на грунтовую дорогу, а развернулся и поехал на поле брани, чтобы взглянуть на него.
Найти это место оказалось почти невозможным. Там остались только столбы от загона. То ли ветер, то ли рабочие уничтожили все следы. Джок не мог найти место, где были уложены рельсы для операторской тележки. Лишь пустынная пыль лежала там, где мустанги топтали землю своими острыми копытами. Кое-где виднелись маленькие красные и фиолетовые цветы, свидетельствовавшие о том, что недавно прошел дождь.
Финли приблизился к тому месту, где находился загон. Гордые плененные животные исчезли. Наверно, они вернулись в предгорье, подумал Джок. Внезапно он вспомнил об обещании, данном Карру. Что случилось с тем последним мустангом? Не забыли ли конюхи отправить его на ранчо Карра? В тот момент Джок решил выяснить это. Пройдет время, и он обо всем забудет. Обещания, данные слишком поздно, никогда не выполняются.
Джок в последний раз медленно обвел взглядом поле брани. Здесь человек жил, изнашивал сердце, отдавал все свои силы, талант фильму, который переживет его на сотню лет. Фильму, который будет волновать, развлекать миллионы людей. Джок спрашивал себя, стоит ли результат затраченных усилий. Затем Финли прыгнул в «феррари» и уже собрался умчаться. Но неожиданно для самого себя вылез из машины, затем открыл дверцу, сел в машину, захлопнул дверцу и поехал.
Прибыв в больницу, Джок узнал, что там ничего не изменилось. Карр был в сознании, чувствовал себя так же, правда, спал меньше. ЭКГ оставалась неустойчивой. Он прожил первые пять дней после сердечного приступа, когда отсутствие всяких изменений — это наилучшее, о чем можно мечтать.
Доктора считали желательным, чтобы все, кроме Дейзи, покинули больницу. Хотя только ей одной разрешали заходить к Карру, волнение находившихся в больнице людей передавалось пациенту. Он ощущал его.
Джок обратился к доктору только с одной просьбой. Он хотел увидеть Карра, если это не опасно для пациента. Врач подумал с тем серьезным, озабоченным, мрачным видом, который он научился изображать за два дня пресс-конференций, и наконец ответил:
— Принимая во внимание его состояние, симптомы, усиливающийся интерес к жизни, я скажу «да». Вы можете увидеть его. Но свидание будет коротким. Не волнуйте Карра. Это весьма важно.
— Конечно, — сказал Джок.
Он подошел к двери, тихо открыл ее. Сиделка жестом дала понять, что пациент спит. Джок взглянул на батарею осциллографов. Импульсы равномерно бежали по экранам, вселяя успокоение.
Джок сделал шаг назад. Дейзи бросилась к нему, схватила за руку, взволнованно спросила:
— Что случилось? Что-то не так?
— Ничего, дорогая. Доктор разрешил мне увидеться с ним до моего отъезда. Это хороший признак.
Дейзи кивнула. Любое утешение было желанным и ценным после пяти дней ожидания.
— Я могу сделать для тебя что-нибудь в Лос-Анджелесе? Прислать что-то, позвонить?
Девушка покачала головой. Она боялась попросить что-нибудь. Она хотела только одного — чтобы Карр поправился.
— Если тебе что-то понадобится, звони. И не беспокойся. С ним все будет в порядке. Мы можем договориться прямо сейчас — я приеду на ранчо после того, как вы поженитесь. Мы поговорим обо всем, как в прежние времена. Вот увидишь, — обещал он, надеясь, что его глаза излучают искренность, потому что он видел страх на ее лице. — Сделай для меня кое-что. Улыбнись. Пожалуйста.