Я вздохнула, но это не остановило миссис Уэллс. И вообще, какая-то часть меня хотела услышать, что она скажет.
— Твой отец так сильно любил тебя. Ты же знаешь, они с твоей мамой не думали, что у них могут быть дети.
Я молча кивнула. Отец рассказывал мне, что я была неожиданным сюрпризом. Мы почти не говорили о моей матери. Мне было пять, когда она умерла, но в такие моменты хотелось знать о ней все.
— Всякий раз, когда я видела его в городе, он говорил только о тебе. Даже когда ему стало очень плохо, он нашел в себе силы рассказать, чем ты занималась в колледже и насколько талантлива.
Я глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы. К тому времени, как я вернулась из колледжа, он очень ослаб, но я всегда была благодарна за те двенадцать месяцев, которые провела с ним здесь. Как бы я ни ненавидела то, что случилось со мной в Нью-Йорке, по крайней мере, это дало мне так много.
— Он всегда рассказывал нам, как ты похожа на свою мать.
— Неужели? — Я не помню, чтобы папа когда-нибудь говорил мне, что я напоминаю ему маму.
— В молодости она была талантливой художницей.
Как же я этого не знала?
— Я знаю, что он мало говорил с тобой о ней, думаю, боялся, что ты будешь идеализировать ее, захочешь оправдать женщину, чьи недостатки никогда не узнаешь. Он знал, что никто не совершенен.
Я почти не помнила свою мать, только изгиб ее улыбки и то, как волосы пахли розами. Она была словно фантастическая богиня, которая, как я знала, когда-то существовала, но просто не присутствовала в моей жизни. Мой отец был моим миром, и я была достаточно счастлива.
— Он всегда говорил, что ты — дар, который она подарила ему, и что он не может сердиться или печалиться, потому что счастье, которое ты принесла, затмевало все темное в его жизни.
Я судорожно вздохнула, пытаясь удержать плотину внутри себя от прорыва.
— Ты замечала? — спросила миссис Уэллс, похлопав меня по руке. — Хорошее всегда затмевает плохое. В нашем мире так много страданий, но восход солнца, рождение ребенка, даже самая маленькая человеческая доброта всегда делают так, чтобы темнота оставалась под контролем. Но она всегда будет там. Мы не можем полностью от нее избавиться.
Я позволила ее словам проникнуть внутрь. Мой отец, должно быть, был крайне опустошен потерей жены, но я никогда не видела его без улыбки. Как ему это удавалось?
— Вы думаете, отец гордился бы мной?
— А разве может быть иначе? Ты красивая девушка с невероятным, добрым, щедрым сердцем. — Она сжала мою руку, и я попыталась сдержать слезы. — Но ты не можешь избежать темноты. В жизни всегда есть доля. Ты заслуживаешь счастья, но это не значит, что ты можешь убежать от бури. Иногда хорошо попасть под небольшой дождь.
Я не могла игнорировать то, что старушка пыталась мне сказать. Ожидала ли я, что наши отношения будут идеальными? Неужели я убежала, чтобы избежать боли? Мэтт, несомненно, должен был сказать мне, что Бобби пытался продать ему фотографии. Было ли это просто ошибкой или отражением того, как он видел меня? Вторжение прессы, то, как все вращалось вокруг Мэтта и его карьеры, даже интерес ко мне и моей жизни... стоило ли мириться со всем этим, чтобы быть с Мэттом?
Я больше ни в чем не была уверена.
*****
Я сидела в халате и вытирала волосы полотенцем. Руби развалилась рядом со мной, переключая каналы и потягивая вино, которое принесла. Она приехала рано и была уже на моем крыльце, когда я вернулась домой. Первое, что она мне заявила, мои волосы нуждаются в мытье.
— Теперь ты пахнешь лучше, — пробормотала Руби.
— Эй! Я принимаю душ почти каждый день.
— Да, но только не включай это в свое резюме. Это все равно, что сказать людям, что ты перестала есть детей. У людей, как правило, более высокая планка.
— Не принимать душ — это то же самое, что есть детей? — Руби иногда бывает нелепой, но именно за это я ее и люблю.
— В этой метафоре — да. Хочешь мороженого?
Сладкое стало моей основной едой в последние несколько недель.
— Вообще-то нет.
Руби вскинула голову и посмотрела на меня.
— Вау. Это прогресс.
Я кивнула.
— Я действительно так думаю. И чувствую себя немного лучше. Но опять же, я не была в сети сегодня.
— Уже неделю ничего нового, — сказала Руби, потянувшись к моему ноутбуку. — И сейчас нет. Ты чиста.
Подруга казалась такой уверенной, но мое сердце все еще колотилось, когда она вошла в интернет.
— Посмотри, ничего. — Она развернула компьютер экраном ко мне. — Говорила же тебе.
Я выдохнула. Слава Богу.