Не каждый день приходится выписывать штраф Дарту Вейдеру, даже в Голливуде, и никто не отрицал, что это могло случиться только там. В тот небогатый событиями день Фаусто Гамбоа со своим напарником Роном Лекруа патрулировал улицы, когда по бортовому компьютеру получил вызов: Дарт Вейдер занимается эксгибиционизмом на углу Голливудского бульвара и Хайленд-стрит. Они приехали на указанное место и увидели человека в черном костюме Дарта, который ехал по бульвару на старом трехскоростном велосипеде. Но обычно около кинотеатра Граумана ошивались несколько таких персонажей разных рас и национальностей. На сей раз им пришлось иметь дело с чернокожим Дартом Вейдером худощавого телосложения.
Полицейские не были уверены, тот ли Дарт им попался, пока не обнаружили очевидную причину вызова. В тот вечер Дарт не надел трусы под черные спортивные шорты, и его мужское достоинство свободно болталось у седла. Какой-то автомобилист увидел обнаженный инструмент велогонщика и позвонил в полицию.
Сидевший за рулем Фаусто пристроился вплотную за Дартом Вейдером и посигналил, но тот и не подумал остановиться. Фаусто снова посигналил и опять с тем же успехом. Тогда он включил сирену, но и на этот раз результата не было.
— К черту его, — сказал Рон Лекруа. — Поезжай рядом.
Когда Фаусто поравнялся с велосипедистом, его напарник высунулся из окна и жестом приказал Дарту встать у обочины. Остановившись, тот слез с велосипеда и снял маску и шлем. Тогда они поняли, почему все попытки остановить велосипедиста оказались безуспешными. На нем были наушники — он слушал музыку.
Напарники выписывали штраф по очереди, и теперь была очередь Гамбоа, поэтому он вышел из машины и вынул книжку с квитанциями.
Дарт Вейдер, он же Генри Луис Моссмен, спросил:
— Погодите-ка, за что вы меня штрафуете?
— Вы нарушили правила движения, управляя велосипедом в наушниках, — ответил Фаусто. — В будущем советую носить под короткими шортами плавки или трико.
— Вы что, очумели? — изумился Дарт Вейдер.
— Вы не услышали даже сирену, — сказал Фаусто самому маленькому в мире Дарту.
— Что за чушь! — закричал Дарт. — Увидимся в суде, черт побери! Это вымогательство!
— Ваше дело. — Фаусто закончил оформлять квитанцию.
Когда копы вернулись в машину и возобновили патрулирование, Фаусто сказал Рону Лекруа:
— Этот мелкий попрошайка не вызовет меня в суд. Он порвет квитанцию, а когда истечет срок уплаты, мы бросим его за решетку.
Фаусто Гамбоа не знал, кто такой Дарт Вейдер.
Через несколько недель Фаусто вызвали в дорожный суд на Хилл-стрит в деловой части Лос-Анджелеса вместе с сотней других полицейских и таким же количеством нарушителей, ожидающих слушания дела.
Перед вызовом к судье Фаусто повернулся к сидящему рядом полицейскому и сказал:
— Мой парень — чокнутый попрошайка, он не придет в суд.
Фаусто Гамбоа действительно не знал, кто такой Дарт Вейдер.
Тот не только пришел, но и был одет в тот самый костюм, но на этот раз с черным трико под короткими спортивными шортами. Когда его вызвали и он вошел, наступила тишина. Сонный судья чуть вскинул голову. Все — копы, нарушители, секретари и даже судебный пристав — с интересом наблюдали за происходящим.
Полицейский Фаусто Гамбоа, стоя перед судьей, как положено в дорожном суде, рассказал о том, как получил вызов и нашел Дарта Вейдера, не подозревавшего, что его инструмент полощется на ветру. Он сообщил и о том, что долго не мог остановить нарушителя, поскольку тот надел наушники и слушал музыку, — это выяснилось только когда полицейские прижали его к обочине.
Когда настала очередь Дарта, тот снял шлем и маску киногероя и предстал перед судом в наушниках, которые, как он утверждал, были на нем в день происшествия. Он процитировал пункт правил движения, который запрещал управлять велосипедом на улицах города в музыкальных наушниках, и добавил:
— Ваша честь, мне бы хотелось, чтобы суд убедился, что данная гарнитура имеет только один наушник. Правила же дорожного движения запрещают закрывать оба уха. Этот офицер не знал правила дорожного движения тогда и не знает их сейчас. Дело заключается в том, что я слышал автомобильный сигнал и сирену, но не подозревал, что они относятся ко мне. Я не сделал ничего противозаконного, так почему я должен останавливаться только потому, что слышу сирену?