— Извините, — улыбнулся Англунд, — если мои слова прозвучали снисходительно.
— Наверное, им было до смерти скучно, — предположила Энди.
— Дело в том, что студентам глубоко безразличны гражданские свободы, злодеяния полиции и правоохранительных органов вообще, — сказал Англунд. — Более половины не могут даже понять, о чем идет речь в газетных статьях. Их интересуют плейеры, сотовые телефоны и премьеры фильмов. Большинство представителей поколения студентов дома не читают ничего, кроме глянцевых журналов, и вряд ли способны думать о чем-то более серьезном, чем загрузка видео из Интернета. Да, я считаю, вы не смогли их расшевелить, как, очевидно, намеревались.
— Наверное, мой сын такой же, — сказала она, представляя, как ее три с минусом превращаются в единицу с плюсом.
— Он студент?
— Солдат. Решил пойти в армию вслед за двумя своими друзьями.
Англунд несколько секунд изучал ее, потом спросил:
— В Ираке?
— В Афганистане.
Несмотря на недостатки в докладе, на меня произвела впечатление ваша личная заинтересованность. Вы являетесь частью организации и чувствуете настоящую боль от того, что посторонние люди разрушают то, что вы любите. Такой энтузиазм редко встречается в аудиториях в наши дни. Жаль, что вы раньше не открыли свое место работы.
Энди смутилась. Она очень устала, тошнота усилилась.
— Я бы и сегодня этого не сделала, профессор, — сказала она, — но через две недели мне стукнет сорок пять, поэтому я переживаю кризис среднего возраста, да такой, что иногда непреодолимо хочется натянуть черные колготки, мини-юбку и пуститься в загул. Неизвестно, какую еще глупость я могу выкинуть. Вчера ночью меня вызвали на место преступления, напоминавшее кровавую баню, и я очень устала. Но не так, как те два молодых копа, которым пришлось буквально купаться в крови, выполняя работу, которую не в состоянии выполнять нормальный человек. А когда все закончилось, в Голливудском участке один из них попросил у меня увлажняющий крем. Видите ли, он очень много времени проводит на воде и боится, что его шея станет сморщенной, как у галапагосской черепахи. Я готова была расплакаться. — Энди замолчала, потому что у нее перехватило голос. — Извините, что разболталась, — сказала она. — Мне нужно отдохнуть. До свидания, профессор.
Пока она собирала сумку и книжки, Англунд открыл журнал и показал ей оценку, которую выставил напротив ее фамилии, когда она читала доклад, думая, что он сидит позади и не слушает. Это было «отлично».
— До свидания, миссис Маккрей, — сказал он. — Будьте осторожны в своем ночном городе.
Энди Маккрей возвращалась в Голливудский участок, чтобы убедиться, что собраны все отчеты о вчерашнем происшествии. Она так и не привыкла называть его Голливудским отделом, как теперь полагалось, и вместе с уличными копами игнорировала новое название. Она была детективом второго класса в одной из трех бригад по раскрытию убийств, но в Голливудском участке не хватало людей, и ей приходилось самой заниматься текущей бумажной работой, в том числе и отчетами о вчерашнем самоубийстве и убийстве.
Энди решила послать профессору Англунду букет цветов за пятерку, которая гарантировала ей окончание колледжа с отличием. В конце концов, этот старый социалист оказался неплохим мужиком. Энди въехала на южную автостоянку участка на своем «вольво».
Автостоянки Голливудского участка пока справлялись со своей задачей, учитывая то количество патрульных, служебных и частных автомобилей, которое должно было здесь парковаться, но если личный состав когда-нибудь увеличится до штатного расписания, придется строить отдельную стоянку. Однако Энди сомневалась, чтобы Управление полиции Лос-Анджелеса когда-нибудь выросло до полного штатного расписания. И с какой стати городу выделять деньги на строительство отдельной стоянки, если уличные копы постоянно жалуются на нехватку даже такого оборудования, как цифровые фотокамеры и батарейки для фонариков? У них никогда не оказывалось нужных приспособлений, если приходилось ломать двери. У них не было ничего, что можно было бы использовать в нужную минуту.
Энди Маккрей была измучена не только потому, что не спала со вчерашнего утра. Штатное расписание Голливудского отдела предусматривало пятьдесят детективов, но их работу выполняли (или пытались выполнить) менее половины этого количества, поэтому она испытывала хроническую усталость. Она медленно шла к заднему входу в участок, копаясь в сумочке в поисках ключей, но не смогла их найти и направилась через парадный вход — на Уилкокс-авеню.