Дмитрий опустил ноги на пол, посмотрел на камень и улыбнулся Козмо.
— Я не разбираюсь в бриллиантах, — сказал он. — Но у меня есть друг, который разбирается. У тебя есть еще?
— Да, — ответил Козмо. — Много. А еще кольца и серьги, все с прекрасными камнями.
Похоже, на Дмитрия это произвело впечатление.
— Ты растешь в моих глазах, — заметил он. — Больше не связываешься с наркоманами?
— У наркоманов не бывает бриллиантов, — ответил Козмо. — Думаю, если ты купишь все мои бриллианты, а потом продашь их, то сможешь получить неплохую прибыль.
— Возможно, мне стоит возобновить с тобой дела, Козмо, — заметил Дмитрий, улыбаясь. — Наверное, ты сейчас большой человек в Америке.
— Я хочу продать все камни за тридцать пять тысяч. Репортерша по телевизору сказала, что они стоят примерно двести — триста тысяч долларов.
— Вот дела! — сказал Дмитрий с усмешкой. — Так это был ты! Но тридцать пять тысяч долларов? За эти деньги ты должен принести очень хорошие камни.
— Ладно, брат, — сказал Козмо. — Я принесу очень хорошие камни.
— Мне потребуется месяц, чтобы наладить связи и собрать для тебя столько наличных, — сказал Дмитрий. — И убедиться, что полиция за это время тебя не арестовала.
— Очень печально это слышать, — спокойно произнес Козмо, но на лбу его выступил пот. — Мне нужны деньги сейчас.
Дмитрий пожал плечами:
— Ты можешь отнести свое сокровище кому-нибудь другому. Нет проблем.
Но у Козмо не было никого другого, и он знал, что Дмитрию это известно.
— Хорошо, — сказал он. — Я подожду. Позвони, когда найдешь деньги.
— Теперь, когда ты превращаешься в бизнесмена, — сказал Дмитрий, когда Козмо собрался уходить, — тебе нужно подбривать переносицу. Американцам нравится, когда у человека две брови, а не одна.
В тот вечер, когда Капитан Сильвер пел о двух выстрелах счастья, произошла еще одна перестрелка — на этот раз в Голливудском участке, — которая должна была стать причиной печали для двух участвовавших в ней полицейских.
Машина «6-А-65» ночной смены получила вызов по коду-3 и помчалась в сторону улицы в западной части Голливуда — района, из которого нечасто поступали такие вызовы. Половина машин третьей смены направилась туда же, услышав слова диспетчера о «вооруженном мужчине».
Получившая вызов машина, включив проблесковые маячки и сирену, примчалась на место происшествия на несколько секунд раньше остальных, но прежде чем офицеры «6-А-65» успели открыть дверцы автомобиля, рядом с визгом затормозили два экипажа третьей смены. Одну из машин третьей смены вела Мэг Такара. Ее напарник, Бенни Брюстер, выскочил с пушкой наготове, и тут же прибыл еще один экипаж ночной смены. Восемь копов — четыре с ружьями — приблизились к дому, из которого поступил вызов. Свет на крыльце был выключен, а сама улица была достаточно темной. Полицейские даже не успели принять решение, что делать дальше. Входная дверь дома распахнулась, и прибывшие на место преступления копы не поверили своим глазам.
На крыльцо вышел тридцативосьмилетний мужчина, впоследствии опознанный как хозяин дома Роланд Таркингтон. Позднее стало известно, что его отец был владельцем крупных коммерческих фирм в Голливуде, но потерял все в результате неудачных инвестиций, оставив единственному наследнику, Роланду, дом и деньги, достаточные лишь для нищенского существования. Роланд держал в одной руке какой-то документ, другую прятал за спину.
Освещаемый восьмью фонариками и прожектором, направленным на него с ближайшего патрульного автомобиля, Роланд не говорил ни слова, а только поднимал вверх лист бумаги, словно это был белый флаг капитуляции. Он с трудом спустился по ступеням крыльца и направился к копам.
Полицейских поразили размеры Роланда Таркингтона. На следующий день на вскрытии было установлено, что его рост составлял один метр семьдесят сантиметров. В отчете был указан и вес — двести сорок пять килограммов. Роланд Таркингтон отбрасывал на крыльцо огромную тень.
Бенни Брюстер закричал:
— Подними вторую руку!
Его поддержал нестройный хор голосов:
— Покажи нам другую руку!
— Обе руки вверх, черт тебя побери!
— Выйди на тротуар!
— Следи за той рукой! Следи за его чертовой рукой!
Стажер из ночной смены оставил своего наставника и прокрался по подъездной аллее метров на десять вперед. Тучный мужчина остановился, все еще размахивая белым листом бумаги. Стажер заглянул за спину Роланда Таркингтона и закричал: