— Мы можем заплатить семьдесят баксов, — ответил парнишка. — Но ты обслужишь нас обоих, ладно?
— Где находится ваша база? — поинтересовалась Баджи, думая, что команда преследования уже готовится к выезду.
— А в чем дело? — спросил юнец.
— Я родилась ночью, но не прошлой. — «Им не больше восемнадцати», — подумала она.
— Кэмп-Пендлтон, — сказал парнишка, с лица которого исчезала усмешка.
— Когда вас отправляют в Ирак?
Теперь он был полностью озадачен. Он посмотрел на водителя, опять на Баджи и ответил, стараясь выглядеть мужественно:
— Через три недели. А что, вы собираетесь обслужить нас бесплатно, из чувства патриотизма?
— Нет, маленький тупой козел, — ответила Баджи. — Я собираюсь отпустить вас, чтобы вы поехали в Ирак и там вам оторвали ваши безмозглые головы. Я из полиции, команда парней из полиции нравов находится в минуте езды, и если вы будете здесь, когда она подъедет, придется объясняться с командиром части. А теперь убирайтесь к чертовой матери из Голливуда и никогда сюда не возвращайтесь!
— Слушаюсь, мэм, — сказал парнишка. — Спасибо, мэм!
Они уехали прежде, чем ее команда прикрытия медленно проехала мимо угла, и Баджи заметила, как привлекательный коп по фамилии Тернер вначале покачал головой, потом пожал плечами, как бы говоря: «Одного можно отпустить, главное, чтобы это не вошло в привычку».
Копы из полиции нравов понимали, что их подопечным нужно отдохнуть, поэтому предложили заглянуть в ближайший «Бургер кинг», но Мэг с Баджи попросили отвезти их в японский ресторан на Сансет-бульваре. Они решили, что мужчины-полицейские не захотят есть сырую рыбу и они отдохнут от мужского пола, которого на сегодня было уже достаточно. Тридцать минут передышки и разговор о ночной работе казались им настоящим счастьем. Копы из полиции нравов высадили их и сказали, что заедут, чтобы поработать еще час, и на этом все закончится.
Тернер произнес, не отрывая взгляда от Мэг:
— Еще час, и сворачиваемся.
— Господи, в этом отделе все копы используют киношные выражения, — вздохнула Баджи, когда они вошли в ресторан.
Мэг заказала сашими, а Баджи — более привычное суши, стараясь соблюдать приличия и не скрести деревянными палочками по тарелке, что так вульгарно проделывали многие бледнолицые в суши-барах.
— Скольких ты захомутала? — спросила Баджи.
— Троих, — ответила Мэг.
— У меня на одного больше, — сказала Баджи. — И еще двоих я отпустила. Служивые из Кэмп-Пендлтона. Я для них стала благочестивой сучкой, которую они запомнят на всю жизнь.
— Я не встретила ни одного, которого стоило бы отпустить, — сказала Мэг. — Самая мерзкая сволочь, которую мне только приходилось видеть. Может, мне не следовало надевать садомазохистский наряд?
— Ты все еще участвуешь в соревнованиях по стрельбе? — спросила Баджи. — Я читала о тебе в «Блю лайн», когда работала в Центральном участке.
— Становится неинтересно, — ответила Мэг. — Парням не нравится стрелять со мной. Боятся, что я буду первой. Я даже сняла с формы значок заслуженного стрелка.
— Я тебя понимаю, — сказал Баджи. — Если мы, девушки, хотя бы заводим разговор об оружии, нас уже считают лесбиянками.
— Недавно Таможенное управление США устроило соревнования и пригласило меня. Я отказалась, когда увидела название «Стрельба из дамского пистолета». Можешь поверить? Когда меня попросили участвовать, я сказала: «Чудненько. Ранний ужин с чаем и котильоном?» Парень из таможни так ничего и не понял.
— Сегодня трое поинтересовались, не коп ли я, — сообщила Баджи. — У меня было искушение спросить: «Вы опять зададите мне этот вопрос, когда ваш инструмент будет у меня во рту?»
Обе рассмеялись, и Мэг сказала:
— Симмонс назвал бы это провокацией. Ты обратила внимание на душку Тернера?
— Я рассмотрела его, пока он пялился на тебя, — ответила Баджи.
— Может, ему нравятся «госпожи»? — предположила Мэг.
— У меня такое чувство, что ему понравится, если ты наденешь комбинезон и военные ботинки.
— Интересно, он женат?
— Боже, почему мы занимаемся инбридингом с другими копами? — спросила Баджи. — Почему не перекрестным опылением с пожарными или с кем-нибудь еще?
— Да, должны быть другие способы портить себе жизнь, — согласилась Мэг. — Но он определенно милый.
— Наверное, паршивый в постели, — сказала Баджи.
— Красавчики часто такие, — сказала Мэг. — Но наверняка не такой паршивый, как детектив с Семьдесят седьмой улицы, с которым я встречалась. Угощает тебя двумя бокалами вина и хочет за это насиловать тебя целый час. Украл одну из моих плеток, подонок.