Большое значение в исследовании истории голода 1932-1933 гг. и вообще положения в советской деревне в 1930-х годах имели документальные материалы ОГПУ— НКВД, доступ к которым был открыт в начале 1990-х гг.
Все это позволило мне приступить к написанию книги о голоде в СССР.
Но не только это сыграло свою роль в написании моей работы. Начиная с конца 1980-х годов, в украинской печати вслед за политиками историки все чаще стали публиковать работы, а также сборники документов о голоде 1932-1933 гг. на Украине, трактуя его как геноцид украинского народа. Более того, политики стали обвинять в этом Россию и даже попытались предъявить счет о возмещении ущерба от голода. Дело дошло до того, что президент Украины В.А.Ющенко запретил в сентябре 2008 г. проводить в Киеве международную конференцию «Украина и Россия: оценки страниц совместной истории», одной из тем которой была: «Юридические и политические оценки голода в СССР в 1932-1933 гг.» И это в демократической Украине!
Мне неоднократно приходилось выступать против использования трагических страниц истории Украины и России в политических целях: в мае 1993 г. на конференции в посольстве Украины в Москве и в сентябре 1993 г. на международной конференции по голоду в Киеве, международной конференции в ноябре 1998 г., на итальянско-украинском симпозиуме в Италии в октябре 2003 г, и т. д.
Голод 1932-1933 гг. был общей бедой Украины и России. Эта трагедия унесла не меньше человеческих жизней в России (Северный Кавказ, Поволжье, ЦЧО, Казахстан, Урал, Западная Сибирь), чем на Украине. И виновато в этом не только центральное руководство в Москве (хотя главная вина за голод лежит на нем), но и местное, не исключая украинское.
В настоящей работе я и попытался показать причины, масштабы и последствия голода 1932-1933 гг. в СССР в целом. Насколько мне удалось, пусть судит читатель.
Глава первая У истоков крестьянской трагедии: курс на коллективизацию сельского хозяйства
Начало сталинской «революции сверху»
Состоявшийся в декабре 1927 г. XV съезд ВКП(б) поставил в качестве основной задачи партии в деревне объединение и преобразование «мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективы»[1]. Этой задаче должна быть подчинена вся экономическая политика Советского государства: финансовая, налоговая, кредитная и т.п., чтобы поддерживать всеми мерами общественное производство в деревне, бедняцкие и малоимущие середняцкие слои крестьянства и ограничивать зажиточные (кулацкие)элементы в деревне.
Коллективизация крестьянства должна была, считало партийно-государственное руководство страны, модернизировать сельское хозяйство и преодолеть его отставание на основе «общественной, товарищеской, коллективной обработки земли, с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приемов интенсификации земледелия»[2].
Это должно было решить зерновую проблему, остро вставшую в конце 1920-х годов, поскольку к этому времени стал ощущаться недостаток зерна и другой продукции для снабжения населения городов и промышленных центров и сельскохозяйственным сырьем — промышленности, а также для экспорта.
В результате коллективизации предполагалось ликвидировать эксплуатацию в деревне и обеспечить за счет крестьянства дополнительную рабочую силу для освоения природных ресурсов страны, прежде всего в северных и восточных районах СССР.
И хотя производственное кооперирование крестьянских хозяйств (т. е. коллективизация сельского хозяйства) должно было проводиться постепенно на сугубо добровольных началах, не в порядке нажима и принуждения, а в порядке показа и убеждения, на практике этот основополагающий принцип кооперирования не соблюдался.
Сразу же после XV съезда началась кампания по созданию новых колхозов, разрабатывались планы по развертыванию коллективизации и т.п. Так, весной 1928 г. Наркомзем РСФСР и Колхозцентр РСФСР планировали вовлечь в колхозы за годы пятилетки 1,1 млн крестьянских хозяйств. Несколько позднее Союз союзов сельскохозяйственной кооперации предусматривал коллективизировать в течение пятилетия уже 3 млн крестьянских хозяйств, а в начале сентября 1928 г. в Госплан и Совнарком СССР был представлен план о коллективизации 15-16% хозяйств РСФСР, т. е. примерно 3,5-4 млн крестьянских хозяйств[3].
1
Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 4. М., 1984.
3
История советского крестьянства. Т. 2: Советское крестьянство в период социалистической реконструкции народного хозяйства. Конец 1927 — 1937. С. 120.