И еще на одно обстоятельство следует обратить внимание. Основную долю товарного хлеба давали не северо-восточные районы СССР, а южные и центральные зерновые. Украина и Северный Кавказ давали 50% заготовляемого хлеба, в то время как все восточные районы — не более 16%. Но даже заготовленного в 1932/33 г. зерна хватило бы, чтобы избежать голода, если бы соблюдался принцип материальной заинтересованности колхозов и колхозников, крестьян-единоличников в результатах своего труда, что предлагали в свое время Я.Э.Рудзутак, С.В.Косиор, М.М.Хатаевич.
Сталин все трудности и провалы работы в деревне свел к «проискам классового врага», непониманию деревенскими работниками «новой обстановки в деревне», «переоценили колхозы как новую форму хозяйства и недооценили роли и ответственности коммунистов в деле колхозного строительства», «в деле хлебозаготовок».
Не потому ли Сталин и его ближайшее окружение — Молотов, Каганович, Микоян и другие — сосредоточили основное внимание на репрессивно-принудительных мерах воздействия на крестьян?
Глава пятая Голод 1932-1933 годов
В 1932-1933 гг. на огромной территории с населением более 50 млн человек разразился страшный голод. Он охватил почти всю Украину, Северный Кавказ, южные районы ЦЧО и Урала, Поволжье, Западную Сибирь и Казахстан, т. е. практически все зерновые районы СССР. В отличие от голода 1921-1922 гг., который был результатом сильнейшей засухи в Поволжье и некоторых районах центрально-черноземной полосы и Украины, голод 1932— 1933 гг. явился следствием сталинской антикрестьянской политики в деревне в начале 1930-х годов. Если о голоде 1921-1922 гг. было широко известно как в нашей стране, так и за рубежом, публиковались материалы в периодической печати, создавались различные общественные и государственные организации помощи голодающим, в том числе и зарубежные (Центральная комиссия помощи голодающим при ВЦИК— ЦК помгол, Американская администрация помощи (АРА), Международная организация Ф.Нансена и др.), то о голоде 1932-1933 гг. мы не найдем ни одного упоминания не только в то время, но и в последующие годы.
Когда в феврале 1933 г. американские журналисты посетили Северный Кавказ и написали о голоде на Кубани, И.В.Сталин написал В.М.Молотову и Л.М.Кагановичу возмущенную записку:
«Не знаете ли, кто разрешил американским корреспондентам в Москве поехать на Кубань?
Они состряпали гнусность о положении на Кубани (см. их корреспонденции). Надо положить этому конец и воспретить этим господам разъезжать по СССР. Шпионов и так много в СССР».
На что Молотов и Каганович на записке Сталина написали: «Это безобразное дело. Надо обсудить в ЦК»[301].
О голоде запрещено было писать. Это был поистине «совершенно секретный» голод!
О голоде 1932-1933 гг. в советской печати впервые упоминалось в 1940 г. в статье М.А.Шолохова в сборнике статей, изданном в связи с 60-летием Сталина. Шолохов писал, что в 1933 г. на Северном Кавказе (Азово-Черноморский край) враги народа под видом борьбы с саботажем в колхозах лишили колхозников хлеба. «Весь хлеб, в том числе и выданный авансом на трудодни, был изъят. Многие коммунисты, указывавшие руководителям края на неправильность и недопустимость проводимой ими политической линии, были исключены из партии и арестованы.
В колхозе начался голод...»[302].
Однако вина за это возлагалась на краевое руководство (Б.П.Шеболдаев в 1937 г. был осужден и расстрелян. В 1956 г. реабилитирован).
В том же 1940 г., 9 сентября, на совещании в ЦК ВКП(б) в связи с обсуждением кинофильма «Закон жизни» А.Авдеенко И.В.Сталин признал, что «у нас, например, миллионов 25-30 голодало, хлеба не хватало, а вот теперь стали жить хорошо»[303]. Но ни причин голода, ни его виновников он не назвал, а его речь, как и упоминание о голоде, в печати не публиковалось. Потребовалось более полувека, чтобы о голоде 1932-1933 гг. стали говорить и писать.
Вообще-то голод локального характера в конце 1920-х— начале 1930-х годов был постоянным спутником советской деревни и небольших городов. Провозглашение курса на коллективизацию XV съездом ВКП(б) (декабрь 1927 г.), введение чрезвычайных мер во время хлебозаготовок 1928-1929 гг. резко ухудшили экономическое положение деревни, наступление на зажиточную часть крестьянства — все это привело к обнищанию деревни и в конечном счете к страшному голоду в зерновых районах Советского Союза.