- И Шанина здесь?
- В городе, да.
- Неужели я смогу когда-нибудь ее снова увидеть?
Я тепло улыбнулся, уже представляя истерику мамы, когда она узнает о нашем душевном разговоре с тетушкой Сид, а затем ее слезы радости от долгожданной встречи со своей лучшей подругой.
- Думаю, мы можем попробовать осуществить это, - улыбнулся я, кивая и тихо рассмеявшись, привлекая к себе расплакавшуюся женщину, как обнимал свою маму в моменты ее слез, - воистину вы лучшие подруги! Как бы наш дом не затопило от ваших совместных слез, когда вы встретитесь!
Я просто обнимал тетушку Сид, поглаживая ее по плечу, в полном молчании, заполненном нашими мыслями и воспоминаниями. Я думал о своем брате, чувствуя внутри себя непередаваемую тоску и боль. Теперь я знал точно, откуда в нем был этот колкий лед….и это было ужасно.
Тетушка Сид была права во всем. Из нас троих братьев Ричарду досталась самая ужасная судьба, которая сломала его, не дав возможности встать на ноги еще в раннем детстве.
В нашем Генри была та наивность и теплота, которая была вложена его мамой. Ее огромной любовью и заботой. Окруженный теплом и добром, брат просто не мог знать ничего плохого, в отличие от Ричарда, который с рождения был словно заброшен в Арктику.
И мне предстояло растопить этот лед, но сначала разбить окончательно острые осколки, выпуская его израненную душу на свободу. Было сложно представить, насколько больно и страшно ему будет проделывать этот путь, но мы должны были это сделать. Вместе.
- Тетушка Сид, а какие были отношения у Ричарда с папой?
- Идеальные, - выдохнула женщина, грустно улыбаясь мне, - Алекс обожал Ричарда и Генри, и проводил с ними все свое свободное время. Они были друзьями. Они доверяли отцу… его смерть была большой трагедией для мальчиков. И я не уверена, что они до сих пор смогли прийти в себя от нее.
Я уехал спустя несколько часов нашего задушевного общения, погружаясь в жизнь моих братьев все глубже и глубже, встретив уже на пороге покрасневшую от смущения и шока Рози, которая переводила свои красивые огромные глаза с меня на свою бабушку, и, шепнув ей, что я перезвоню ночью, был вынужден поспешно уехать домой. Конечно же дома моя мама уже сходила с ума, заламывая руки и бросившись ко мне еще с порога:
- Сынок, как ты мог?!
- Может для начала посвятишь меня в то, что доложили твои надоедливые информаторы относительно меня? - быстро поцеловал я ее в лоб, скидывая с себя пиджак на кровать и спешно удаляясь в кабинет, слыша ее торопливые шаги за собой.
- Ричард!!!! Ты занимаешься лечением Ричарда!!!!
- Он мой брат, мама, и я не могу оставить его в беде!
- Но, сынок…
Увидев, что я остановился у телефона в кабинете, глаза мамы распахнулись от шока и паники и побледневшие губы судорожно прошептали:
-… мальчик мой, не делай этого…прошу…
- Если бы можно было сделать что-то другое, то я бы сделал, но у меня нет выбора…
- Пожалуйста, родной, - брови мамы, умоляющие изогнулись, - ты ведь знаешь, к чему это может привести…
- Знаю, но, когда речь идет о жизни моего брата, я готов рискнуть… - подняв трубку, я быстро набрал знакомый с детства номер, чувствуя, как заколотилось мое сердце в ожидании ответа на другом конце линии, выдохнув, когда протяжные гудки оборвались тишиной, - тебе нужно срочно вернуться, пап….
Конец