Выбрать главу

– Есть, владыко.

– Целый месяц чтобы не пропустил ни единого утра и ни единого вечера. А когда вновь увидишь девку ту, объяснишь ей, что больше вам с ней сожительствовать никак нельзя. И найдешь ей хорошего мужа.

Я склонил голову. Мне было очень стыдно. Патриарх посмотрел на меня и, вздохнув, положил на мою голову епитрахиль[2]. Я встал на колени, и владыка начал читать разрешительную молитву. Я поцеловал его руку и вернулся в храм, где я увидел наших ребят. Мы стали в углу, а через несколько минут началась всенощная.

Патриарх, как и в церкви Животворящей Троицы, служил сам – и, когда пришло время поминовения, было сказано и следующее:

– Помяни, Господи, землю русско-американскую, протоиерея Николая, апостола американского, власти и верующих ея!

На следующий день, во время службы, два иеромонаха – отец Агапит и отец Марк – были рукоположены в епископы и благословлены отправиться в земли американские, а всех нас отдельно патриарх вызвал и благословил на богоугодные дела «в землях русских, здесь, на Руси, и в далекой Америке».

После службы, меня и «бояр Александра и Рената» пригласили в Грановитую палату на царский обед, где нас, впрочем, посадили за один из боковых столов. Что было логично – в местной иерархии, мы находились на нижних ее ступенях, даром что я считался князем, а ребята – боярами. Зато сам обед был намного пышнее, а количество блюд не в пример больше, чем в Вязёмах. После обеда, нас повели на аудиенцию к Борису.

Рядом с отцом, на небольшом троне, сидел мальчик. Если бы я не знал, что Федору Борисовичу одиннадцать лет, я бы подумал, что ему семь, восемь, максимум девять. Борис представил нас ему, после чего сказал:

– Князь Алексей будет тебя грамоте и наукам учить, а бояре – ратному искусству.

– Слушаюсь, батюшко! – ответствовал Федор. Мы все поклонились ему, а Федор вдруг улыбнулся:

– Поведал мне батюшка про то, что вы из дальних земель русских, и знаете зело много такого, что никто здесь не знает. Благодарю я Господа за то, что мне доведется у вас учиться. Спаси вас Господи, тебя, княже, и вас, бояре.

Борис в нарушение этикета – впрочем, кроме рынд, никого рядом не было – погладил сына по голове, а затем сказал нам:

– Я приказал выделить вам дом на Никольской, а еще землю у Покровских ворот для школы, и на Левановой пустоши для полка, там же и деревню Измайлово.

Вот те на, подумал я. То самое Измайлово, названное по имени покойного его владельца, Льва Измайлова, в котором в нашей истории родится Анна Иоанновна, а затем по её приказу будет основан лейб-гвардии Измайловский полк. Ну что ж, первый полк армии нового склада будет у нас Измайловским. Не пропадать же названию…

А царь продолжил:

– В доме есть уже слуги, но мало, нужны новые. Я распорядился, дьяк поможет вам найти надежных. А для школы и для Левановой пустоши я вам людишек пришлю, чтобы построили все, что вам потребно будет. Да и туда вам слуги понадобятся.

Мы низко поклонились, и я сказал:

– Государю, благодарим тебя! А когда нам приступить к занятиям с царевичем?

– Завтра – неделя[3]. В понедельник и начнешь. Придешь во дворец. А вы, бояре, пойдете обратно к дьяку, он вам все устроит и все купчие выпишет. И про людей он уже знает.

8. За что боролись

Мы поели у Богдана – достаточно скромно, ведь нам предстояло причастие – и сходили в баню. На этот раз вместо банщиц хозяин прислал банщика – наверное, чтобы у нас не было лишних искушений. Он был небольшого роста и худой, но отхлестал меня и других так, что я вспомнил о Гаагской конвенции и запрете пыток. Зато, когда я добрался до своих «апартаментов», то в мгновение ока заснул сном младенца.

Разбудили меня довольно-таки рано, хотя солнце было уже высоко. Что поделаешь, второго июля в Москве светает часа, наверное, в три. Завтрака перед службой не полагалось, и я, одевшись, уселся в возок вместе с ребятами – ведь ходить пешком князю «невместно» – и чинно проследовал все в тот же Успенский собор.

Во время службы патриарх опять помянул Русскую Америку, «власти, воинство, и народ ее», и отдельно «апостола земли американской» протоиерея Николая. Тогда же Святейший рукоположил двух иеромонахов – отца Агапита и отца Марка – в епископы, благословив их ехать "в земли русско-американские распространять свет святой веры Христовой".

вернуться

2

Нечто вроде шарфа, носимое на шее священника либо епископа, со свисающими по обе стороны концами. При разрешительной молитве после исповеди кладется на голову исповедующегося.

вернуться

3

Воскресенье, от слов "не делать". А неделя ранее именовалась седмицей.