Так, подумал я. Жене я больше не изменяю, и до сих пор раскаиваюсь в том, что не всегда блюл свою честь – и впредь буду образцом верности. Но на эту просьбу отвечать отказом нельзя – я здесь не как частное лицо, а как дипломат, точнее, даже министр. Так что придётся подчиниться – но вот с этой Кларой придётся держать ухо востро… И, кроме того, надо бы представить ему нового посла, хоть он с ним немного и знаком.
– Дон Хуан, со мной прибыл барон Николас Корф с супругой Александрой – помните их? Барон будет представлять Русскую Америку в Мехико.
– Дон Алесео, а где они сейчас?
– Мы успели купить дом для нашей миссии, и они сейчас там.
– Пусть они завтра тоже придут на обед. И я, и донья Ана будем очень рады их видеть.
2. Пришёл из ставки приказ к отправке…
Когда-то давно, Володя привёз мне в подарок в Германию несколько кассет с русскими фильмами. Пришлось искать видеомагнитофон, который читал бы SECAM, но оно того стоило – я погрузился в совершенно новый мир. "Ирония судьбы", "Обыкновенное чудо", "Место встречи изменить нельзя", "Горячий снег", "Бриллиантовая рука" – всё настолько сильно отличалось от знакомого мне с детства Голливуда… А ещё мне очень понравились мультфильмы – "Простоквашино", "Винни-Пух", "Чебурашка"… И, конечно, обе серии "Бременских музыкантов".
Особенно запомнилась сцена бала: "Горели хрустальные люстры, столы ломились от яств…" В бальном зале вице-королевского дворца хрустальных люстр не было – они существовали лишь в Русской Америке, да и то из закромов "Святой Елены". В нашей же истории их изобрели лишь в восемнадцатом веке, да и люстры появились примерно в середине семнадцатого.
Зал был освещён тысячами свечей в подсвечниках, приделанных к стенам и стоящих на столах. Когда свеча сгорала более чем наполовину, откуда ни возьмись появлялись слуги-индейцы, заменяли их на новые, и столь же бесшумно исчезали. Другие разносили закуски и вино, приносили всё новые блюда то с говядиной, то со свининой, то с бараниной, то с рыбой – гарниром служили тушёные овощи, а также единственное напоминание о том, что мы находились в Мексике, тонкие кукурузные лепёшки. А между переменами блюд, кавалеры вели дам на танец.
С Кларой и её дуэньей мы познакомились на вчерашнем обеде у дона Хуана, данного в честь министра иностранных дел Русской Америки дона Алесео, друга их католических величеств, принца де Николаевка, Николаев и Радонеж, барона Ульфсё, кавалера ордена Алькантара – сиречь вашего покорного слуги, а также нового посла Русской Америки в Мехико, дона Николаса, барона де Корфа, и его прелестной супруги, Александры, баронессы де Корф, а по совместительству сестры моей прабабушки (хоть она и была моложе меня). С испанской стороны присутствовали помощник вице-короля граф Исидро де Медина и Альтамирано с супругой Исабель, его заместитель дон Родриго де Льяно с супругой доньей Алисией, и Клара де Мендоса с дуэньей доньей Флор.
Клара оказалась чудо как хороша – кожа цвета слоновой кости, бездонные карие глаза, правильные черты лица за исключением чуть курносого носика, который, впрочем, делал её ещё неотразимее. Волосы же её, струившиеся по её плечам, были густые, чёрные, как смоль, и чуть волнистые – вероятно, без крови мавров там не обошлось, хотя ни один испанский дворянин в этом не признается. На ней было надето чёрное платье с белыми кружевными манжетами и круглыми наплечниками. Между ними располагалась белая манишка с кружевами, вырезанная так, что был виден самый верх её бюста – грудь у неё, судя по платью, была большой. Юбка же платья была широкой, с подолом до пола, так что ног её видно не было, согласно местным правилам приличия.
Донья Флор де Лесо, её дуэнья, была женщиной лет, наверное, сорока, с несколько пухлой фигурой и чопорным лицом, на котором ещё были видны следы былой привлекательности. Одета она была весьма строго, в чёрное платье и белый чепец, и сначала посмотрела на меня весьма неприветливо. А каждый раз, когда Клара украдкой бросала на меня взгляды, лицо доньи Флор становилось всё мрачнее. Но когда объявили мой титул и она узнала, что я не просто непонятный чужеземец, а целый принц, да ещё и друг католических королей и кавалер ордена Алькантара, она посмотрела на меня несколько более приязненно, хотя, когда донья Ана выразила сожаление, что моей супруги с нами не было, донья Флор вновь погрустнела.
Узнав, что мы не знаем испанских бальных танцев – на балах в Испании я больше сидел, чем танцевал – донья Флор неожиданно загорелась желанием меня кое-чему научить и показала мне сарабанду, павону, парадетас, тарентелу, а Коля с Сашей старательно повторяли наши шаги. С Кларой её дуэнья мне танцевать не позволяла – говорила, мол, согласно приличиям, это можно будет только на балу. Не знаю, какая муха меня укусила, но я решил показать ей медленный вальс, и напел индейцам-музыкантам мелодию вальса Синатры Moon River. Сначала донья Флор сочла этот танец недопустимой вольностью – в испанских танцах мужчина и женщина друг до друга не дотрагивались и танцевали вокруг своего партнёра, а тут я не просто прикасался с ней, но и вёл её по танцполу, не только держа её правую руку своей левой, но и положив правую руку ей на спину. Но не успела гневная отповедь сорваться с её губ, как я, показав ей, как двигаться, повёл её по кругу, краем глаза заметив, как на пол вышли и Коля с Сашей.