Но только не этот сон. Только не этот.
Она сидела на песке, крепко зажмурившись, медленно покачиваясь вперёд и назад, пытаясь…
Щупальце обвилось вокруг неё, выдавило воздух их лёгких, прежде чем девочка успела хотя бы вскрикнуть.
Он стоял за спиной. Проснулся, услышав её движение, нашёл её, а теперь, теперь… О, боже…
Мальчик поднял её в воздух и повернул лицом к себе. Его можно было бы назвать красивым, если бы Орсе не знала, что скрывается за этим ледяным взглядом.
– Ты, – прошептал он, дыша ей прямо в лицо. – Ты влезла мне в голову.
Дак нашёл источник шума океана. Это и впрямь был океан.
По крайней мере, так ему казалось. Самого океана он не видел. Океан был чёрный, как и всё вокруг. Но он пах солью. И двигался, как должна двигаться огромная масса воды, то подступая к самым ногам Дака, то вновь отступая. Но мальчик ничего не видел.
Дак объяснял себе, что снаружи ночь, там, за выходом из пещеры. Поэтому он ничего и не может видеть. Теперь уже стало очевидно, что он в морской пещере, пещере, которую пробила в земле вода за долгое, долгое время. А значит, отсюда должен быть выход.
Дак представил себе, как пещера выводит его на пляж у «Вершин». Или ещё куда-нибудь неподалёку. Как бы то ни было, ключевое слово здесь: выводит.
Должна вывести.
– Ты всё повторяешь «должна», словно это как-то поможет, – сказал он.
– Нет, не повторяю, – возразил он сам себе. – Я только думал об этом, но вслух не произносил.
– Отлично. Теперь я спорю сам с собой.
– Не совсем, я просто размышляю вслух.
– Ну, тогда постарайся побольше думать и поменьше спорить.
– Эй, я тут торчу уже часов сто! Я даже не знаю, день сейчас или ночь. Кажется, прошло уже дня три!
Он наклонился и прикоснулся к песку. Вода текла сквозь пальцы. Холодная. Но всё вокруг было холодным. Дак уже давно замёрз. Когда не видишь, куда идёшь, идти приходится медленно.
Дак коснулся пальцев языком. Определённо солёные. Так что – да, это океан. А значит, да – эта пещера выходит в океан. А значит, остаётся большой вопрос: почему он не видит совсем никакого света?
Дак дрожал. Было так холодно. Он так проголодался. Его мучила жажда. И страх.
И вдруг Дак почувствовал: он здесь не один.
Этот шорох был не похож на плеск воды. Совершенно не похож. Звук был явно сухим. Словно кто-то растирал в ладонях опавшие листья.
– Эй! – окликнул Дак.
– Нет ответа, – прошептал он сам себе.
– Знаю, я слышу. В смысле, ничего не слышу. Тут кто-то есть?
Снова шорох. Звук доносился откуда-то сверху. За ним последовал писк, мягкий, но отчётливый. Теперь, когда от глаз не было никакой пользы, Дак не упускал ни единого звука. Слух – это всё, что у него осталось. Если что-то издавало звук, он это слышал. А что-то издавало звук.
– Вы летучие мыши? – спросил Дак.
– Ну да, будь это летучие мыши, они бы обязательно ответили.
– Мыши. Мыши – это не проблема, – бормотал он.
– Раз тут есть мыши, значит, откуда-то они прилетели, так? Мыши не могут всё время сидеть в пещере. У них должен быть выход наружу, чтобы вылетать на охоту и… и пить кровь.
Дак застыл, ожидая нападения летучих мышей. Он бы этого даже не увидел. Но, если они набросятся, он прыгнет в воду. Да. Или… или разозлится и начнёт опять проваливаться сквозь землю и будет сидеть там в безопасности.
– Ага, шикарный план: похоронить себя заживо.
Мыши – если это были они, – не проявили никакого интереса к идее нападения и высасывания его крови. Так что Дак вернулся к вопросу, что же делать дальше. В теории он мог бы нырнуть в воду и выплыть в океан.
В теории. В реальности же он не видел и собственной ладони, даже если поднести её к лицу.
Он присел в сухом углу пещеры, подальше от воды. К тому же, в этом месте странных шорохов было поменьше.
Мальчик дрожал, обхватив себя руками.
Как так получилось, что он оказался здесь? Он никогда не делал никому ничего плохого. Он даже не был плохим – самый обычный ребёнок. Такой же, как все остальные дети. Он просто хотел сидеть в Интернете, играть в игры, смотреть телевизор и слушать музыку. Хотел читать комиксы. И вовсе не хотел проваливаться под землю.
И вообще, что это за идиотская сверхспособность?
– Утопающий, – бормотал Дак.
– Тяжеловес, – продолжал он перечислять.
– Человек-дрель.
Тут не было ни единого шанса поспать. Но Дак смог. В течение худшей ночи за всю свою жизнь Дак Чжан то проваливался в странный кошмар, то выбирался из него; засыпал, снова просыпался, балансировал между сном и явью, отчего ему казалось, будто он медленно сходит с ума. Ему снилась еда. В какой-то момент ему приснилось, будто за ним гонится кусок пиццы, хочет его съесть. И Даку хотелось, чтобы у пиццы это получилось.