– Нет, я не индейцев боюсь, – отвечала Элита.
Работала она быстро, не отводя глаз от собственных рук. Очевидно, ей ничуть не хотелось задерживаться у реки хоть на секунду дольше, чем нужно.
– Призраков она боится, – вздохнув, пояснила Гарриет. – Думает, будто нечисто в этих краях.
– Неправда! Я вовсе не говорила, что это призраки, – огрызнулась Элита, но тут же умолкла, задумалась, перевела взгляд на Мэри. – Мистер Брайант рассказывал…
– Так вот что покоя тебе не дает? – фыркнула Гарриет. – Сказки мистера Брайанта? Откровенно скажу: поменьше бы ты его слушала.
– Это ты зря, – возразила Элита. – Он умный, ты сама так сказала. А сюда приехал, чтоб книгу об индейцах писать. И вот он говорит, индейцы ему рассказали, что здесь всюду духи – духи лесов, холмов, рек…
– Ох, Элита, выкинь из головы мистера Брайанта с его разговорами, – посоветовала Мэри.
Собственного отношения к мистеру Брайанту она толком не понимала. Да, человек он сведущий, это очевидно, и сломанную ногу Билли Мерфи, когда тот вылетел из седла, вон как умело сложил. Однако его манера рассеянно бродить по лагерю, будто бы постоянно вслушиваясь в голос, слышный ему одному, не на шутку сбивала с толку.
Элита нахмурила брови.
– Но я же их слышала! По ночам слышала, как они зовут меня. А ты не слышала разве?
– «Зовут»? – переспросила Мэри.
– Доверчива она больно. Мачеха ей романы позволяет читать, представляешь? Вот все эти сказки ей голову и вскружили, – проворчала Гарриет, взглянув на Мэри поверх макушки Элиты.
В сердце Мэри всколыхнулось нешуточное раздражение. Таких, как Гарриет, выглядевших, будто лица их медленно, день за днем, заостряются, истончаются, сжимаемые между страницами Библии, она за свои двадцать лет повидала в избытке.
– Уверена, пустяки это все, – сказала она, ободряюще потрепав Элиту по тыльной стороне ладони. – Наверное, ты просто разговоры в соседнем шатре услышала.
– Нет, на разговор двух человек это не походило, нисколько не походило, – прикусив нижнюю губу, воз разила Элита. – Скорее, будто… будто бы кто-то шепчет, резко так, повелительно, только голос уж очень тих, точно принесен ветром откуда-то издалека. Странный голос, печальный, чужой… я в жизни ничего страшнее не слышала.
По спине Мэри пробежала дрожь. Да, с тех пор как обоз двинулся вдоль берега Норт-Платт, она тоже слышала по ночам немало странного, но всякий раз убеждала себя, что все это ей только чудится. Что это лишь крик какого-то незнакомого прежде зверя, или свист ветра в гулких стенах каньона. Среди таких просторов даже знакомые звуки кажутся совсем иными.
– Ну, это у тебя просто воображение разыгралось, – объявила Гарриет. – По-моему, не стоит тебе на людях о духах, индейцах и о прочем подобном болтать. А то подумают люди, будто тебя к язычеству тянет, как мистера Брайанта.
– Ох, Гарриет, брось, – с упреком сказала Мэри.
Но Гарриет не унималась:
– А что? Может статься, кто-нибудь из мужчин в обозе уже глаз на тебя положил, а покажешься ему дурочкой боязливой – он, глядишь, жениться и передумает!
Представив, что это шея Гарриет, Мэри с силой, едва не до треска скрутила в жгут последнюю из простыней и бросила ее в корыто, чтоб отнести выстиранное назад, к фургону.
– Ей всего-то тринадцать, – как можно беспечнее сказала она. – Не рановато ли о замужестве думать?
Гарриет приняла оскорбленный вид.
– По-моему, самое время. Я вот в четырнадцать замуж вышла, – буркнула она и холодно улыбнулась Мэри. – А как же насчет тебя? У тебя милый когда-нибудь был? Мне, например, странным кажется, что ты до сих пор незамужняя.
– Была я недавно обручена, – коротко ответила Мэри, ополоснув ладони в речной воде. – Но он погиб так внезапно, что обвенчать нас не успели.
– Вот горе-то, – пробормотала Элита.
– Судьба изменчива, – со всей возможной жизнерадостностью сказала Мэри. – Как знать, что тебе жизнь приготовила?
Гарриет вновь выпрямилась, расправила плечи, воззрилась на обеих свысока, поверх длинного носа.
– Удивляюсь я тебе, Мэри. Ты ведь добрая христианка! Жизнями нашими распоряжается только Господь Бог; что б ни случилось, причиной всему – замысел Божий. Должно быть, нашел Господь причину отнять у тебя жениха.
На это Мэри и ухом не повела, однако Элита ахнула.
– Гарриет, ты что говоришь? Не мог Господь так жестоко обойтись с Мэри!
– Я вовсе не говорю, будто Мэри в чем-либо виновата, – ответила Гарриет, хотя, судя по тону, именно это и имела в виду. – Я говорю, что такие вещи не происходят случайно. Господь просто сказал Мэри: нет, дескать, этот брак Ему не угоден.