Кензи рассмеялась и топнула ногой по пыльной земле.
- Не может быть, чтобы она нашла твою глупую улыбку чем-то приятным. И это ситечко для супа у тебя на губе. Ты похож на одну из тех полицейских собак с Севера. Как же они называются?
- Шнауцеры. Царственные собаки.
Она хлопнула себя по бедру, и слезы покатились по ее щекам.
- У тебя получилось! Шнауцер! Ты выглядишь так же царственно, как чертова ласка!
- Для того, кто так хорошо владеет словами, ты иногда бываешь злой и некультурной, Кензи. И причиняешь боль.
- А-а-а. Не расстраивайся, Брэдли. Я принесу тебе одну из суповых костей, чтобы ты грыз ее, пока твоя голая разбойница не спустится, чтобы написать твой портрет. Может быть, она и за ушком почешет.
Он попытался пристально посмотреть на нее, но блеск в глазах выдал его.
- Мне кажется, вы ревнуете, мисс Кензи. Боишься, что она схватит меня и увезет из этого города на двух лошадях?
- Я с радостью отдам ей обеих лошадей, если она согласится.
- А кто же тогда будет подавать напитки посетителям вашего прекрасного заведения?
- Мари. Тара. Тина. Индейский мул. Лана. Белла. Эмбер. Тедди.
- А теперь придержи лошадей на секунду. Тедди – известный пьяница и вор.
- Вот почему он был моим последним выбором.
- А мул был раньше большинства девушек?
- Это просто логично.
- Может быть, ты немного права. Я пришлю тебе письмо, как только мы устроимся в нашем замке. Где-нибудь у воды, где я смогу зарыться пальцами ног в песок и смотреть на волны.
Кензи серьезно посмотрела на него.
- Возможно, ты слишком замечтался.
Он улыбнулся ей своей кривой усмешкой.
- Видишь? Я знал, что ты не сможешь вынести мысли о том, чтобы остаться без меня.
Она хлопнула его по спине и рассмеялась.
- Заходи. Мы должны поднять дам. Думаю, наши гости уже спустились и ждут завтрака.
Брэдли остановился и посмотрел на свежую краску. Он поморщился, увидев, что дешевая красная краска немного стекает по дереву. Это действительно похоже на кровь, - подумал он. Каркнула ворона, и по спине у него пробежал холодок. Он не был ни религиозным человеком, ни суеверным. Но все равно осенил себя крестным знамением. Просто на всякий случай. Затем он вошел вслед за Кензи и приготовил яичницу с беконом для пятерых гостей и возницы. Девочки тоже чего-то ожидали. Он удовлетворенно вздохнул. После столь долгого путешествия с места на место было приятно найти место, которое можно назвать домом. И, может быть, если он правильно разыграет свои карты, то проведет немного времени наедине с художницей-преступницей.
Трейси резко проснулась и схватила пистолет с прикроватной тумбочки. Она взвела курок и медленно обвела им комнату. Ее глаза превратились в щелочки, когда она осторожно вглядывалась в тени. Сон. Это всего лишь сон, - сказала она себе, прежде чем опустить пистолет. Еще один кошмар. Она почувствовала слой пота, покрывавший ее тело под ночнушкой. Такой же признак кошмара, как и гнетущая жара, которая уже проникла в маленькую комнату на чердаке над ее магазином. Ее магазином. Одной мысли об этом было почти достаточно, чтобы стереть сон из ее сознания. Все это принадлежало ей. Купив и оплатив деньгами, оставленными ей родителями, она сумела спрятаться, прежде чем сбежать через океан.
Ее мысли на мгновение вернулись домой. Серое небо над бурлящими волнами. Орхидеи, наполняющие воздух ароматом. Холодный ветер, разносивший по комнате привкус соли. Иногда ей этого не хватало. Пока мысли о нем не вторглись в ее сознание. Его пьяная ярость, запах дешевого спиртного и духов шлюхи, прилипший к его одежде, когда он ревел, требуя обеда. Его тяжелые руки, когда он поднял их в гневе.
Нет. Это был ее дом. Далеко от всего, что она знала и любила. Далеко от человека, которого она ненавидела настолько, чтобы исчезнуть в пыли и поту. Но это не остановило сны. Не остановило ужас последней ночи в доме ее детства. Звук бьющегося стекла. Осколки прекрасного фарфора, а густая лужа крови все ближе и ближе подходила к тому месту, где она стояла.
Она тряхнула головой, чтобы избавиться от мыслей, увидела стакан на столе и потянулась за ним. Он стоял мирно, и маленькие завитки более густого раствора ловили свет, проникавший через маленькое окошко над ее кроватью. В этом стакане находилось обещание забвения. И все же она остановила себя. Было слишком рано для опия. Даже если желание было слишком сильным. Искушение, зовущее из каждой ее клетки, просто сделать глоток и позволить прошлому скользнуть в тени под ее кроватью. Она не могла. В магазине надо было прибраться, хотя последние пару дней никто не приходил. Кроме шерифа и мистера Бека.